ИЗ ПОТЕРПЕВШИХ - В ОБВИНЯЕМЫЕ

27.03.2013
ИЗ ПОТЕРПЕВШИХ - В ОБВИНЯЕМЫЕ
Елена ЧУРЮДА

23-летний студент 3-го курса ставропольского института экономики и сервиса Алексей Погорельский подал жалобу президенту России В. Путину, уполномоченному по правам человека в РФ В. Лукину, председателю Верховного суда Российской Федерации В. Лебедеву и еще в пять федеральных инстанций, в которой изложил, что был вынужден написать чистосердечное признание после того, как его избили сотрудники полиции.
Эта история началась 2 ноября прошлого года, - рассказывает молодой человек. - Ко мне домой прибыли трое полицейских и сказали, что мне надо срочно проехать в отделение полиции № 2 (Октябрьский район г. Ставрополя), чтобы опознать вещи, украденные из моего автомобиля.
Дело в том, что в начале июля прошлого года из моей машины похитили автомагнитофон, колонки, сабвуфер, диски, документы на машину, страховку. Я подавал заявление в это отделение полиции. Но уже в машине, в которую мы сели, чтобы ехать на опознание, ни с того ни с сего полицейские стали мне угрожать и требовали признаться в краже вещей и денег из белой «восьмерки» на улице Вокзальной. Я был в недоумении, так как ничего подобного не совершал.
Сотрудники полиции силой завели меня в свой кабинет, и там начался, что называется, «допрос с пристрастием». От меня требовали признаться в краже автомагнитолы и 20 тысяч рублей из-под коврика «восьмерки», но я категорически отрицал причастность к этому преступлению. Тогда двое оперативников стали меня избивать. Били сначала кулаками по голове и телу, а когда я упал со стула, стали бить ногами. Третий сотрудник меня не трогал, но постоянно просил признаться в краже. Можно сказать, что он исполнял роль «хорошего полицейского».
Я по-прежнему не сознавался, и избиения продолжались. Все это время я периодически падал, терял сознание, приходил в себя. Было реально больно. Левое ухо опухло и отекло, я им уже ничего не слышал, также были многочисленные ссадины, гематомы, кровоподтеки по телу, на лице и голове. Все болело от одного прикосновения, а когда попадали по больным местам кулаками или ногами, боль была просто невыносимой. Не выдержав избиений, я вынужден был согласиться написать явку с повинной в краже, которую не совершал. В итоге в отношении меня возбудили уголовное дело по статье «Кража с причинением значительного ущерба гражданину».
Фамилии полицейских, избивавших его в ту злополучную ночь, в своей жалобе он не указывает, но называет имена Евгений, Владимир и Юрий, а также пишет, что при случае сможет их всех опознать.
Между тем прошел суд. А. Погорельскому избрали меру пресечения в виде домашнего ареста. Но несмотря на это, его незаконно поместили на 5 часов в изолятор. Выйдя из изолятора, он, не теряя ни минуты, отправился в 4-ю городскую больницу. В нейрохирургическом отделении Алексей пролежал 10 дней. Диагноз врачей оказался неутешительным: «последствия перенесенной краниоцервикальной травмы; смешанная (посттравматическая, сосудистая) энцефалопатия первой стадии; цефалгический, вестибулоатактический синдром; миопия слабой степени, ангиоспазм сетчатки обоих глаз; посттравматический кохлеарный неврит; вазомоторный неврит; субатрофический фарингит». Говоря простыми словами, у парня разорвана барабанная перепонка (он фактически не слышит на одно ухо) и огромные желто-синие синяки под обоими глазами.
Избранная мера пресечения в виде домашнего ареста не позволяет лечиться. И только в последующем с разрешения следователя удалось попасть в стационар.
Естественно, на травмы молодого человека никто не обратил внимания. Ни участковый, который приходил к нему дважды после звонка из больницы, ни следователь Октябрьского отделения полиции, который продолжал расследовать дело о краже имущества из автомобиля на ул. Вокзальной.
Впрочем, Погорельскому можно и не верить. Но если почитать обвинительное заключение, то сам процесс кражи похож на спектакль. Согласно ему, в ночь с 1 на 2 ноября прошлого года А. Погорельский вышел из дома, поймал такси и доехал до железнодорожного вокзала специально, чтобы где-то что-то похитить. Вдруг, проходя мимо дома 44 по улице Вокзальной, обратил внимание на припаркованный автомобиль (причем не на иномарку, а на наш, отечественный), и решил что-то из него украсть. Убедившись, что за ним никто не наблюдает, он достал из рукава куртки заранее приготовленную металлическую линейку, вставил ее между стеклом и уплотнителем водительской двери и стал поддевать замок, чтобы он открылся. Наконец у него это получилось. Он беспрепятственно проник в салон и также при помощи чудо-линейки вытащил магнитолу. После этого Погорельский стал осматривать салон и обнаружил возле рычага переключения передач под ковриком деньги в сумме 20 тысяч рублей. Выйдя из машины, он пошел обратно в сторону ж/д вокзала, там поймал такси, доехал домой и лег спать. Утром отправился на центральный автовокзал, где продал магнитолу за 1500 рублей, а остальные деньги (20000 рублей) потратил на продукты и спиртное.
Вот такой получается преступник-одиночка. Сам решил, сам на ночь глядя поехал именно в этот район, заплатив при этом за такси, сам обокрал (и нашел же еще деньги под ковриком!), вернулся домой и лег спать. Подельников нет, свидетелей, видевших его в том месте в ту ночь, тоже нет. Единственным доказательством по делу проходят отпечатки пальцев, оставленные им на диске, который находился в машине. Но ведь Алексей и не отрицает, что эти «пальчики» принадлежат ему, потому что это его диск. Как известно, его тоже обокрали, и в числе прочих вещей взяли диски. А дело о краже из «копейки» молодого человека до сих пор не раскрыто.
Да уж, что тут можно сказать о следственном отделе Октябрьского райотдела полиции, если даже простому обывателю ясно: раз есть отпечатки пальцев на диске, значит, они должны быть по всему автомобилю. Где сказано, что преступник работал в перчатках? Почему не проводится дактилоскопическая экспертиза других предметов, находящихся в салоне автомобиля? Почему следствие ссылается только на показания потерпевшего, обвиняемого и понятых, которые присутствовали при осмотре места происшествия? Почему не найден и не допрошен человек, которому Алексей якобы продал автомагнитолу? Почему не найдена металлическая линейка, которой, собственно, открывалась дверь и вынимался магнитофон?
Следователь Е. Загреба, передавая дело в прокуратуру, почему-то не ответила ни на один из этих вопросов. Удивительно, не правда ли?
Однако заместитель прокурора Октябрьского района г. Ставрополя, младший советник юстиции С. Король усмотрел в действиях следователя нарушения. «В нарушение требований ст. 143 УПК РФ следователь Е. Загреба при рассмотрении жалобы, приложенной к ходатайству от 29.12.2012, заявленного А. Погорельским при достаточных данных, указывающих на наличие в действиях неустановленных сотрудников ОП № 2 признаков преступления п. «а» ч. 2 ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий) рапорт не составила, проведение процессуальной проверки не инициировала. Результаты проверки по обращению А. Погорельского о неправомерных действиях сотрудников ОП № 2 имеют существенное значение для принятия законного и обоснованного решения по данному уголовному делу». И вернул дело на дополнительное расследование.
Но тот же заместитель прокурора спустя две недели утверждает обвинительное заключение на одном доказательстве - отпечатки пальцев на диске. И дело по краже уже поступило в Октябрьский районный суд г. Ставрополя.
Пока шло следствие, Алексею продлевали домашний арест и только после возвращения дела меру пресечения изменили на подписку о невыезде.
- Существует презумпция невиновности, гарантированная Конституцией РФ и Уголовно-процессуальным кодексом, - говорит адвокат обвиняемого Алексей Абазов. - Человек считается правым, пока его виновность в совершении преступления не будет обоснована и установлена вступившим в законную силу приговором суда. Подозреваемый или обвиняемый не обязан доказывать свою непричастность. Бремя аргументирования и опровержения доводов, приводимых в защиту, лежит на стороне обвинения. Все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены, толкуются в его пользу. Приговор не основывается на предположениях.
В деле А. Погорельского есть масса противоречий. Как он, не обладая специальными познаниями, мог вскрыть автомобиль линейкой? Как он узнал, что на машине нет сигнализации? Установили ли таксиста, который его отвозил на преступление и на автовокзал? И какое «барство» ездить на кражу на такси?! Как В. Кудинова, адвокат, предоставленный ему первоначально, не увидела синяки, гематомы, ссадины и кровоподтеки на теле? Судья С. Гусева избирала меру пресечения - домашний арест. Тогда почему моего подзащитного незаконно помещали на 6 часов в следственный изолятор? Как затем судьи Октябрьского районного суда Гусева, Ширяев, Зеренков продлевали домашний арест Погорельскому в общей сложности до 5 месяцев, а следователь Е. Загреба не проводила с участием обвиняемого ни одного следственного действия? Почему по нашему заявлению о побоях, поданному 26 декабря прошлого года, в Управлении Следственного комитета РФ по Ставропольскому краю до сих пор не принято никакого процессуального решения? А проверка по данному факту якобы проводится по рапорту сотрудника полиции, а не по заявлению Погорельского? Почему следователь следственного отдела по г. Ставрополю СУ СКР по СК С. Пак забирает под роспись оригиналы всех медицинских документов, связанных с телесными повреждениями, нанесенными А. Погорельскому, обещает быстро провести судебно-медицинское исследование и возбудить уголовное дело, а затем, не отдавая эти документы, отключает мобильный телефон и уходит в отпуск?
Народная мудрость гласит: лучше оправдать десять виновных, чем осудить одного невиновного. Но кто сейчас обращает внимание на мудрые мысли? Печально, что в настоящее время в России, да и на Ставрополье в частности, невиновных делают преступниками, а реальных преступников либо отпускают на свободу, либо вообще не ищут. Конечно, проще найти козла отпущения и раскрыть очередное дело. А насколько известно, даже из истории, в застенках всевозможных ведомств, под давлением и пытками, признавались не только в кражах, но и в более серьезных преступлениях.