«На кресте клянусь - все, здесь написанное, - правда»

«На кресте клянусь - все, здесь написанное, - правда»

Начало нынешнего года Ессентукский краеведческий музей посвятил 100-летнему юбилею Ефросинии Антоновны Керсновской, бывшей узницы ГУЛАГа, автора потрясающей по глубине и трагизму книги «Сколько стоит человек», которая проиллюстрирована 1200-ми ее карандашными рисунками. В Молдавии Керсновскую считают национальной героиней, в Польше она входит в список самых знаменитых поляков, а в России ее имя стоит в одном ряду с именами В. Шаламова и А. Солженицына. Последние же тридцать лет она прожила в Ессентуках.

На юбилейную программу в Ессентукский краеведческий музей, которая проходит здесь весь январь, приехали Дарья Чапковская (она жила с Ефросинией Антоновной последние ее годы) и редактор последнего издания книги Керсновской (издательство РОСПЭН, 2006 г.) Галина Атмашкина. Они привезли в музей прекрасно изданную, со всеми рисунками книгу Керсновской, альбомы, фильмы под названием «Житие» и «Альбом Ефросинии». Теперь эти два уникальных фильма, как рассказала редакции директор краеведческого музея Алла Корчевная, будут демонстрироваться в музее бесплатно - каждую среду, в течение всего 2008 года. Воспоминаниями об удивительной женщине Ефросинии Керсновской поделились ее друзья и знакомые - Олег Ляуфер, Валентина Хорунженко и другие. Работниками музея была подготовлена выставка «Из семейного альбома Е.А. Керсновской», а старший научный сотрудник Ольга Чихун рассказывает посетителям об уникальной судьбе и философии этой удивительной женщины, на долю которой выпало столько горя и страданий, что ее впору «отнести» к современным великомученикам.
ИСТОК
Двенадцать тетрадей - как длинное письмо самому дорогому человеку - маме, после смерти которой в 1964 году и появился «Пролог»: «Тебя нет со мной, но ты в моем сердце». Читаешь книгу Керсновской, ясно и просто написанную, и от этой трагической простоты сжимается сердце. Поневоле вспоминается «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына, но здесь все более зримо, благодаря цветным рисункам автора. Однако сначала - о самой Ефросинии Антоновне.
Родилась эта сильная, странная женщина в Одессе в 1907 году (по новому стилю 6 января 1908 года), в дворянской семье. Родители Керсновской были широко образованными, интеллигентными людьми, очень любили своих детей - Ефросинию и ее брата Антона, прививали им любовь к музыке, живописи, литературе, языкам. Впоследствии Ефросиния Антоновна свободно говорила на девяти языках. Но в 1919 году ее отца - юриста арестовали. Не удивительно, что в той сумасшедшей обстановке, которая царила в Одессе первых лет диктатуры большевиков, 12-летняя девочка потерялась и пять месяцев бродяжничала, питаясь лебедой и прячась в чужих подвалах. Однако все закончилось более-менее благополучно. Ефросиния нашлась, отца освободили, и Керсновские смогли уехать в свое родовое поместье в Бессарабию, которая тогда была частью Румынии.
Стали приводить в порядок хозяйство, и, в основном, как писала потом Ефросиния Антоновна, этим занималась она. Читала много книг по сельскому хозяйству, «работала с упоением, с остервенением», поставляла местному отделению народного хозяйства сортовые семена, выращивала племенной скот - свиней и овец. В 1938 году умер отец, и тут же «набежали» кредиторы. Но девушка, едва похоронив отца, расплатилась со всеми долгами (глава «Через головы местных акул») и больше не брала ни одного кредита - справлялась сама.
40-й год. В Бессарабию вошли советские войска. И закончилась спокойная жизнь. Ефросинию Антоновну вместе с матерью (брат Антон тогда учился в Сорбонне, а оплачивала его учебу она - Ефросиния) выгнали из дома как «чуждый социальный элемент», а поместье полностью разграбили. Мать успела уехать в Румынию, Ефросинию же вместе с другими бессарабцами отправили в ссылку - в Нарым Томской области.
ДОРОГА В АД
Так началась двадцатилетняя эпопея - путь по кругам ГУЛАГовского ада. В третьей тетради Керсновской («Вотчина Хохрина») подробно описана жуткая дорога, в которой гибли от голода старики, дети, сходили с ума физически крепкие люди. Новосибирск, Молчаново. Все дальше и дальше. Пароход, катер, паузка (маленькая самоходная баржа). Река Суйга. «Пересортировка»: старики и дети остались тут. Умирать. Работоспособных погнали еще дальше по полному бездорожью - пешком, на лодке по рекам. Добрались до конечного пункта - лесозаготовки на берегу реки Анги очень немногие.
Нары в бараке, клопы, оводы, кровопийцы-комары, жуткая похлебка, издевательства надзирателей. Одним из самых коварных извергов был Хохрин. Теперь он остался в памяти людей благодаря книге Керсновской. Ссыльные ненавидели его, а Ефросиния Антоновна сопротивлялась насилию и издевательствам сама, да еще защищала более слабых. За что была не раз наказана. Побои, голод, невыносимая работа на лесоповале.
Один раз она не выдержала и «чуть было не преступила Божьи законы» - схватила оставленный кем-то топор и ворвалась в избу-контору Хохрина. Тот сидел спиной к двери за столом. «Как долго стояла я за его спиной, сжимая топор, не знаю... Нет - я не убийца, из-за спины не убью, бросила топор под крыльцо и зашагала назад, в барак. Покидала в рюкзак свои вещи, одеяло. и ушла... Прорубь на Суйге. В ней кончается власть Хохрина. В ней - конец всех мучений. Я сдернула с себя рюкзак, склонилась над прорубью... Черная вода, урча и свиваясь в воронки, текла как Стикс - река подземного царства... Непонятный ужас охватил меня. Я шагнула, переступив через прорубь, и побежала, волоча по льду рюкзак. Взобравшись на противоположный берег, упала на колени. Впереди была тайга. Впереди была, должно быть, смерть, позади была - и это уже наверняка - смерть. Смерть в рабстве. Смерть - на воле. Я сделала выбор...»
ПОБЕГ
Ужасный это был путь! Недаром тайгу сравнивают с морем. А зимнюю тайгу сравнить, наверное, не с чем. Что давало силы этой женщине падать, вставать и идти - ползти дальше? «Непонятно, - пишет Керсновская в своей тетради «Сквозь Большую Гарь», - как смогла я пройти через Большую Гарь - бескрайнюю трясину: 300 ручьев туда впадают и ни один не вытекает. Ни зверь туда не забежит, ни птица не залетит, человеку подавно там делать нечего! Даже если случайно и забредет туда, то не вернется... Но обо всем этом я узнала куда позже, а пока двигалась, брела... и казалось, что кто-то за мной следует и что-то шепчет, что-то очень важное...»
Добралась-таки Ефросиния Антоновна каким-то чудом до реки, а потом по льду - до деревни Нарга. Название она тоже узнала потом. Восемь изб в деревне, восемь ворот, восемь громадных псов и восемь бессердечных людей. Никто не пустил женщину и на порог. И вдруг еще огонек. Дом на отшибе, даже собаки нет. И дверь не заперта. А внутри женщина на весах делит на свою детвору ломоть хлеба - пайку. Нежданной гостье дали кусок мороженого сырого мяса - конины. Оказалось потом, «это было единственное, что не оказалось для меня гибельным после продолжительного изнурения голодом, морозом и переутомлением»...
Несколько месяцев скитаний по зимней сибирской тайге. Затем снова арест и приговор «к высшей мере социальной защиты». Но прежде чем Керсновскую схватили, она прошла по тайге, без крова и пищи полторы тысячи (!) километров. Ефросиния Антоновна отказывается писать прошение о помиловании, но и тут Бог ее охраняет: расстрел заменяют десятью годами лагерей и пятью - поражения в правах. В Норильском лагере Керсновская работает в лагерном лазарете, в морге, а потом - по собственной воле - взрывником в шахте. Там она чувствует себя свободнее - «подлецы под землю не спускаются». В 1944 году у этой «странной» женщины вдруг открывается художественный дар - она начала рисовать. «В лагере вдруг выяснилось, какое это счастье - хоть что-нибудь изобразить хорошее, красивое, непохожее на все то, что меня окружает!.. Это было противоядием от окружающей меня среды».
ВОЗВРАЩЕНИЕ
В 60-е годы Ефросиния Антоновна переезжает в Ессентуки, где жили ее норильские друзья, покупает здесь домик, сажает много деревьев, цветов, редких растений. Знакомые до сих пор помнят, что каждое лето она ставила перед калиткой груши и яблоки своего сада с запиской: «Берите даром». Она не пользовалась косметикой, любила короткую стрижку, носила костюм спортивного типа, на велосипеде ездила не только по окрестностям Ессентуков, но побывала в других городах Кавминвод, и даже в Грузии и Прибалтике. Ходила пешком через Клухорский перевал. А большую часть своей пенсии раздавала и рассылала друзьям.
Еще в 1957 году Керсновская нашла в Румынии мать и прожила с ней семь счастливых лет. В течение 27 лет Ефросиния Антоновна вела дневники «Природа и погода», записывала свои суждения о политических событиях в стране и за рубежом. Но главное, конечное, это те 12 тетрадей с записями и рисунками, которые она сначала назвала «Наскальная живопись». В 1990 году стараниями ее московских друзей фрагменты этой книги появились в журналах «Огонек» и «Знамя». Через год советско-немецкое издательство «Квадрат» выпустило альбом с рисунками Керсновской на немецком и русском языках. Немного позже книгу переиздали во Франции.
Ефросиния Антоновна, благодаря заботе семьи Чапковских и Елены Бажиной, прожила 86 лет. В конце жизни она писала: «Свидетели умирают. С ними умирает правда... Жить осталось недолго. Я выполнила свое желание, вернее - завещание. И на кресте клянусь, что все здесь написанное, - правда, и только правда..» А следующие слова Керсновской стали своеобразным девизом юбилейной программы Ессентукского краеведческого музея: «Люди должны знать правду, чтобы повторение таких времен стало невозможным». Об этом же говорили и те, кто пришел на ессентукское кладбище, чтобы помянуть светлого человека - Ефросинию Антоновну Керсновскую.

Валерия ПЕРЕСЫПКИНА.