ЗАЧЕМ НАМ РЫНОК, ЕСЛИ ЗАКОНЫ НЕ ДЕЙСТВУЮТ

Сейчас все поля СПК колхоза имени Апанасенко вокруг Дербетовки покрыты плотным слоем снега. Полевых работ нет, и самое время не спеша поговорить о наболевшем с председателем колхоза С. Алексенко. А его, этого самого наболевшего, сейчас у селян, что называется, воз и маленькая тележка. Проблема на проблеме, и проблемой погоняет. И во взаимоотношениях с контролирующими органами, и в сбыте продукции, и в материально-техническом обеспечении…

И первая тема – нашествие мышей. Она в этом году затмила все остальные проблемы села.
В то же время в хозяйстве мышиная проблема еще не такая острая, как в некоторых соседних. Если бы не миграция грызунов с востока – ее бы и не заметили вовсе. И только потому, что своих мышей тут особенно и нет. Мы используем только разрешенные препараты, причем вносим их прямо в норки, а не разбрасываем по пашне. Отсюда и очень долгий процесс: аккурат перед снегопадом, в первой декаде февраля закончили обработку последнего поля. Сергей Викторович, кстати, не чурается простой работы, вместе с колхозниками выходит на потраву. Поэтому знает, что у них эта работа идет по технологии.
Кроме травления используются еще и агротехнические, кстати, рекомендованные наукой, приемы борьбы с ними. Это и глубокая вспашка, и обязательное удаление с полей соломы. Пахота разрушает мышиные колонии, а раз нет соломы, недовымолоченного зерна в ней, – нет и корма грызунам. В колхозе имени Апанасенко используют традиционную, веками сложившуюся в этих краях систему земледелия. А это значит, что каждое поле пашут если не каждый год, то через год-два, потому как в севообороте черный пар и полупар. И солому убирают с полей, ведь здесь сохранилось животноводство, хозяйство племенное по казахской белоголовой породе КРС, значит, нужны грубые корма.
В большинстве же остальных хозяйств края в ходу так называемая поверхностная, или даже нулевая обработка почвы. Поголовье животных сократили – нерентабельно, солома теперь не нужна, и она разбрасывается по полю. Вроде польза – органическое удобрение, мульчирующий слой. Но эта польза не только для урожая, но и для его вредителей. Отсюда и вспышка численности грызунов после пары теплых сухих зим. Ликвидировали животноводство – коллективы в хозяйствах остались малочисленные. Поэтому для потрав нанимают сезонных рабочих. Не все из них сознательные, устали, разбросали отраву по полю, а то и высыпали в лесополосе, – и все дела.
К сожалению, погоня за высоким урожаем, скорость распространения интенсивных технологий не сопровождалась у нас исследованиями, как эти новшества скажутся в целом на биосфере, на тех же грызунах. Потому край в целом, да и весь Юг страны, оказались не готовы к вдруг возникшей мышиной проблеме. И все схватились за яды как единственное средство ее решения. Но средство это оказалось проблемным для дикого животного мира. В этой связи опыт использования именно агротехнических приемов для предупреждения размножения мышей заслуживает внимания и самого широкого распространения. И в пору задуматься ученым о создании таких препаратов для уничтожения грызунов, которые бы не наносили вред диким животным и птицам.

Уж март близится, а цены все нет
Себестоимость производства пшеницы с каждым годом возрастает. Продажная цена как сложилась сразу после прошлогодней уборки по 11–12 тысяч за тонну товарной пшеницы, так и стоит. И это при том, что в прошлом сезоне доходила до 16 тысяч. То есть мы сегодня продаем зерно почти по себестоимости. Мерку сеял, мерку взял… И это при том, что март, как говорится, на носу. В прошлые годы это уже было время роста цены. Тем более обидно, что урожай получили очень даже неплохой, урожайность составила 50,3 центнера с 1 гектара. Это лучший результат во всем Апанасенковском районе. Собрано 34 тысячи тонн зерновых культур, из них на продажу – 27 тысяч тонн. Тут бы укрепить финансовое положение хозяйства. Но не получается. Поэтому ждем приемлемой цены, распродаем запасы только при острой необходимости, когда нужны деньги на зарплату или на какую-то совершенно необходимую покупку. По этой причине на складах колхоза еще лежит без движения 80 процентов от предназначенного к продаже зерна.
Совершенно очевидно, что в современных условиях санкций, да и вообще коренной переориентации экспортных товарных потоков из России с западного на восточное и южное направления, механизмы рыночного образования цены перестали работать. Весна, запасы уменьшились, цена по всем законам рынка должна расти. Но это не так. Зерновые трейдеры, которые раньше делали на этом рынке погоду, или ушли с рынка, или взяли паузу. Иностранных трейдеров сами наши власти, похоже, стали выдавливать с рынка. Во всяком случае именно об этом говорит недавнее письмо трех, губернаторов Юга страны, включая В. Владимирова, к президентуРоссии с предложением ограничить участие иностранных компаний в зерновых закупках. Что совершенно правильно.На мировых зерновых биржах зерно стоит сейчас вдвое больше, чем дают у нас. Значит, наживаются на нас, пользуясь политической обстановкой и ограничениями на вывоз.
Экспорт мог бы быть перехвачен ростом внутреннего потребления. Но никаких признаков, что оно выросло или может вырасти, нет.Что было бы очень желательно. Например, спрос на зерно мог бы увеличиться за счет роста поголовья птицы, других животных, при выращивании которых используются зерносмеси.
Все признаки того, что вышестоящие органы не озаботились сложившимся на зерновом рынке положением. Во всяком случае, иных механизмов образования цены не предложено. Те же зерновые интервенции, призванные поднять закупочные цены, от государства вроде были. Но в настолько малых объемах, что ничего не изменили. Более того, государство предпринимает такие шаги, которые просто замораживают цену. Например, ввело вывозную пошлину на пшеницу. А разве кто сомневается, что эта пошлина будет переложена трейдерами на продавца? То есть, возможный рост цены, которого на селе все ждали, не произошел. И в итоге она для селян, продавцов, как стояла на одном уровне, так и стоит.
– Так мы сможем продержаться год, от силы два. Но затем экономика хозяйств просто подломится. И вместо устойчивого роста производства зерна, что наблюдается в последнее время и является предметом гордости страны, увеличения ее валютной выручки, начнется его падение. Иного развития событий просто не будет, – делает нерадостный вывод Сергей Викторович.

Свои возможности ограничены
Перед селянином государство ставит задачу получить максимальное количество зерна. Сам селянин стремится решить ее с минимальными затратами. Заработать на том, чем занимаешься, развить и укрепить свое производство – это естественно, иначе, зачем и огород городить?
Помощь государства производителю зерна сейчас сведена к минимуму. Сегодня она направлена в племенное и молочное животноводство, в плодоводство и овощеводство закрытого грунта. Зерновое же хозяйство средней руки, каковым является колхоз имени Апанасенко, в лучшем случае получит несколько миллионов рублей дотаций. В виде дотаций на гектар. Если оформит правильно документы, которых надо представить целый ворох.
На чем может хозяйство сэкономить? Например, на семенах. Но не в том смысле, что будет сеять дешевыми плохими. А в том, что будет само их производить. Колхоз имени Апанасенко покупает небольшие партии семян, так называемую ОС, суперэлиту, получает на их основе элиту и засевает ею поля. Экономия средств при этом очень существенная. Покупает, кстати, аж в Краснодаре, в Кубанском НИИСХе, к сожалению, наша ставропольская наука своим хозяйствам не помощник.
Можно увеличить производство за счет расширения поливных площадей. Что колхоз и делает. Тут уже 460 гектаров под поливом, приобретено 6 поливных машин.

Брать или не брать, вот в чем вопрос
Но ничего подобного нельзя сделать с другими, не менее важными расходными составляющими урожая. Механизмы определения справедливой цены на зерновом рынке, как мы уже сказали выше, не работают. Там, где селяне свое, выращенное, продают. Зато цены просто разбушевались там, где селяне покупают – на рынке удобрений, горюче-смазочных материалов, строительных материалов, сельскохозяйственных машин и оборудования, запчастей к ним.
В эти дни, например, для Алексенко стоит вопрос: брать или не брать аммиачную селитру? Для подкормки посевов весной, да и для внесения по парам. Конечно, она даст прибавку по 2 центнера на гектар. Но это при условии, что будет достаточно влаги в почве. Сейчас вроде снег выпал, но вдруг суховей подует? В былые годы таких сомнений не было бы. Взял бы и внес. Но теперь, когда цена на селитру кусается, поднималась за последние три года дважды, сейчас перевалила за 24 тысячи рублей за тонну, приходится пять раз подумать, прежде чем купить. А ведь минеральные удобрения – это основа плодородия почв в современных условиях. Чем больше мы их вносим сегодня – тем большую отдачу получим завтра. И то обстоятельство, что из-за роста цен на туки общий объем их внесения по краю падает уже три года, совсем не радует.
Вопроса брать или не брать дизельное топливо, никогда не стояло. Конечно, брать. Иначе как работать сельхозтехнике? Только вот цены на солярку более чем кусаются, доходят уже до 64 тысяч рублей за тонну. И это при том, что сейчас путь нашим продуктам нефтепереработки на Запад закрыт. По логике рынка, весь поток солярки должен пойти на внутренний рынок, и как следствие, цена на нее упасть. Но не падает.
Или вот техника. Цена просто незаменимого для применяемых в хозяйстве технологий, и особенно вспашки, трактора «Кировец» за последние два года выросла втрое. Также вдвое – втрое выросли в цене посевные комплексы, комбайны, запасные части. Прыгнули вверх и стройматериалы. А как без них строить и содержать в порядке склады, подъездные дороги, производственные и социальные объекты?

Сегодня надо выживать
Вот и приходит Алексенко, да и не только он, но и многие другие председатели, к неутешительному выводу: сегодня надо поджаться и выживать. То есть, не покупать новое, жить на прошлом заделе. Так сказать, включить режим ожидания. И в этом режиме пожить год – два. До лучших времен.
Можно еще согласиться с тем, что причиной низкой цены на зерно являются неработающие рыночные механизмы. Рынок зарубежный или закрыт, как с Западом, или еще не устоялся, как с Востоком. Предложение превышает спрос, вот цена и стоит.
Но как принять безудержный рост цен на составляющие зернового производства – удобрения, ГСМ, технику и запчасти к ней? Ведь для их производителей в нашей стране та же ситуация – и закрытый западный рынок, и неустоявшийся восточный. И у них предложение должно превышать спрос. А значит, и цены должны стоять.
Увы, они неуклонно растут. Остается открытым вопрос, почему. Почему не действуют законы рынка. Но если так, то тогда закономерен и второй, вопрос. Из тех, что ставятся ребром: зачем нам такой рынок, если его законы не действуют?