ОТПУСК В ОПЕРАЦИОННОЙ ДОНБАССА

Сегодня многим трудно. Правда, это «трудно» у всех очень разное. Одни переживают, что не могут отдохнуть где хотели и как привыкли. И стенают об этом в соцсетях. А другие молча берут отпуск за свой счет, чтобы поехать на помощь тем, кому еще тяжелее.

Помощь нужна и как можно быстрее

Руководитель регионального сосудистого центра, врач высшей категории, сердечно-сосудистый хирург Михаил Гаспарян и сердечно-сосудистый хирург Ставропольской краевой клинической больницы Артур Паразян побывали в Донбассе еще весной.

После разговора с главным сосудистым хирургом Луганской области, который подтвердил, что помощь необходима и как можно скорее, медики ушли в отпуск и уехали в ЛНР. И все это на абсолютно добровольных началах. О своем решении они почти никому не сказали, а на интервью Михаил Витальевич Гаспарян согласился неохотно и только через несколько месяцев после возвращения. И очень убедительно просил не героизировать его с коллегой. Оба врача уверены, что ничего особенного в их поездке нет. Они просто поехали помочь луганским медикам лечить раненых солдат и пострадавших мирных жителей.

«Анализируя новости из открытых источников информации, а также учитывая высокую поражающую способность современного оружия, было очевидно, что военнослужащие на Украине получают тяжелые ранения, - говорит Михаил Витальевич. - Как и было понятно, что Донбасс нуждается во врачах-хирургах любой специализации, но особенно сосудистого профиля. Из-за огромного количества сосудов, которые находятся в теле человека, массивные кровотечения являются основной причиной смерти военнослужащих в боевых действиях. А основная причина инвалидизации - взрывная или осколочная травма конечности. Дело в том, что по законам сосудистой хирургии слишком мало времени дается специалистам, чтобы успеть восстановить кровоток в поврежденной руке или ноге».

Первые дни ставропольские медики работали в Луганской областной больнице. Практически сразу по приезду врачи выполнили две больших операции. У раненых бойцов оказались практически одинаковые травмы – взрывное ранение голени. Благодаря хирургическому вмешательству кровоснабжение конечности было восстановлено, и ноги военным удалось спасти.

 То, что Михаил Гаспарян и Артур Паразян смогли сразу приступить к работе, не случайность. Дело в том, что Донбасс не первая горячая точка, где побывали наши врачи. Поэтому им было немного легче, чем новичкам. Как вспоминает Михаил Витальевич, попав впервые в госпиталь в зоне боевых действий, он, хирург с более чем 20-летним стажем работы, умеющий выполнять любую, причем самую наисложнейшую хирургию по своему (и не только) профилю, часа два стоял в стороне и не мог сообразить, что ему делать. Поэтому в Луганске они были готовы к мгновенной перестройке мышления, которая нужна любому врачу, впервые попавшему в военный госпиталь, куда раненные поступают практически с поля боя.

«Полевая хирургия в корне отличается от хирургии, которую проводят в условиях современных клиник. Там абсолютно другое время принятия решения. Зачастую у тебя нет даже лишней секунды. Потому что тебя ждут - ждут раненые, ждут коллеги. Нужно мгновенно понимать, где ты нужен срочно, а где без тебя обойдутся. Кто нуждается первым в оперативном вмешательстве, а кто может подождать. Упустил время – больной умер. Это первое. Второе, хирургия должна быть проведена максимальная быстро. Те патологии, которые в своих клиниках мы оперировали 2,5 часа, там - 40 минут. Причина та же, нет времени. И, естественно, операция должна быть проведена максимально качественно. Ведь через несколько часов раненого будут эвакуировать, и если ты выполнил хирургию плохо, то любая кочка может стоить человеку жизни. Быстрота принятия решения, качество операций и скорость – это самое главное, что нужно врачу, работающему в военном госпитале. Кстати, пока были в Луганске, мы с коллегами разучились ходить. Мы там не ходили - летали. Там нет времени на попить чай, на посидеть в уголке, а если тебя будят ночью, потому что ты нужен в операционной, ты берешь в руки скальпель буквально через пару минут. Там не требуется времени, чтобы проснуться, прийти в себя», - рассказывает Михаил Гаспарян.

Параллельно с операциями ставропольские врачи делали перевязки, участвовали в консилиумах, проводили консультации. Уже в первый день на врачебном обходе им бросилось в глаза, что очень много раненых с ампутациями конечностей. А за два дня, что они находились в Луганской областной больнице, было сделано 12 операций по ампутации руки или ноги. Как рассказали местные коллеги, линия фронта большая, и даже в полевые госпитали, которые расположены в непосредственной близости к местам боевых действий, раненые поступают не сразу. На это есть объективные причины: не сразу смогли вытащить с поля боя, теряется время (как ни старайся) на сортировке, из-за постоянного обстрела машина не всегда может оперативно выехать в областную больницу. Поэтому часто раненый поступает в центральный госпиталь с настолько запущенными ранами, что для спасения жизни человека есть только один выход - ампутация. Посоветовавшись, ставропольский врачи приняли решение ехать работать в полевой госпиталь, расположенный в поселке Новоайдар, рядом с линией фронта.

Везение плюс профессионализм

Полевой госпиталь Новоайдара - это обычная районная больница. Волею судьбы она оказалась в боевых условиях, куда идет постоянный и интенсивный поток раненых. В то время боестолкновения проходили близ населенных пунктов Рубежное, Северодонецк, Лисичанск. И всех пострадавших бойцов - русских, чеченцев, ополченцев, украинских пленных - транспортировали именно туда. Ежедневно массово на военной технике туда доставляли до 100 человек. Основные ранения - минно-взрывные осколочные и пулевые. Реже - живот или грудь, то есть торакоабдоминальные повреждения. Бойцы ведь в бронежилетах, пусть это и не абсолютная защита.

В больнице есть две операционные, наркозная аппаратура, небольшой набор необходимых инструментов, то есть там можно проводить несложные хирургические вмешательства, как и в любой ЦРБ России.

«Практически все ранения были тяжелые: оторванные части тела, повреждения сразу нескольких органов… Раненых много, в некоторые дни машины приходили по несколько раз. Иногда прямо в автомобилях проводили медицинскую сортировку, решая, кого немедленно надо поднимать в операционную и спасать жизнь, а кто может немного подождать или его можно отправить в областную больницу. Повторюсь, речь там всегда идет о секундах.

 В Новоайдаре мы стали много оперировать прямо на месте. Несмотря на то, что не хватало необходимого оборудования и специалистов. А другого выбора не было: либо пациент был не транспортабелен, либо возможность перевезти была, но тогда терялся «золотой час». Тот самый час, о котором мы так много говорим в мирной жизни, когда у пациентов случается инфаркт и инсульт. В условиях боевых действий, «золотой час» еще более важен, ведь когда погибли ткани, то восстанавливать кровоток бесполезно, - говорит Михаил Витальевич. – И еще хочу отметить. В медицине, а особенно в военной медицине, профессионализм врача играет, безусловно, ключевую роль. Но и элемент удачи нельзя скидывать со счетов. И это касается в равной мере и хирурга, и пациента. В Луганске нам пришлось убедиться в этом не раз».

…В госпиталь привезли молодого военного в ясном сознании, он даже хотел сам подняться на второй этаж. У раненого была единственная жалоба – ему было трудно глотать. При осмотре врачи увидели на шее большую гематому, которая на глазах увеличивалась в размере. Учитывая, что шея это зона прохождения крупных магистральных сосудов, врачи максимально быстро подняли парня в операционную. Оказалось, что осколок полностью перерезал сонную артерию. Сонная артерия – это сосуд диаметром 8-9 миллиметров, который снабжает кровью мозг. И если бы не тампонада (сдавливание) окружающих сосуд тканей, раненый умер бы мгновенно. Транспортировка в центральный госпиталь также могла закончиться плачевно - любой ухаб мог спровоцировать отрыв тромба. В состоянии болевого шока боец даже не понял, что в нем осколок. Гематома все увеличивалась и увеличивалась в размерах, давила на горло, трахею и пищевод, поэтому ему было трудно глотать. В итоге парня прооперировали, сонную артерию восстановили. Не поверите, но на следующий день он вместе с нашими врачами обедал в столовой…

…Поступил боец с ранением грудной клетки. Сначала врачи долго не могли решить: нужна ли операция или можно обойтись консервативными методами лечения. А потом у хирургов сработало профессиональное чутье, и его подняли в операционную. Когда вскрыли грудную клетку, то оказалась, что у бойца в сердце пуля, а легкое пробито в трех местах. Пулю убрали, сердце и легкое зашили.

…В рубашке родился и российский военный, которому пуля вошла в шею и легла строго параллельно сонной артерии, не повредив ни миллиметра здоровой ткани. Пулю вытащили, все необходимые манипуляции провели, молодой человек быстро пошел на поправку. Это ли не Удача с большой буквы?..

Обратите внимание, рассказывая о последнем случае, Михаил Витальевич уложился в три предложения. Он и о командировке в Донбасс рассказывал быстро, лаконично и четко. В том же темпе и состоянии, в котором, по всей видимости, находился там. И только по вдруг вырвавшемуся случайно слову или мгновенному проблеску боли в глазах или паузах, которые стали длиннее обычного, понимаешь, что было и сложно, и тяжело, и страшно. Но эмоции спрятаны глубоко-глубоко. И ни слова жалобы о том, как трудно работать, когда не хватает медперсонала и инструментов, что сложно и больно смотреть на стонущих, а порой и кричащих от боли раненных. Что оперировать приходилось тяжелейшие ранения и много часов подряд, переходя от одного стола к другому. Что бойцы, несмотря на все усилия врачей, умирали. И как болела душа, что не всех удалось спасти.

Но зато как у доктора горели глаза, когда он говорил, что кому-то удалось помочь, что это не просто прооперированный пациент, а боец, который вернется в строй, вернется к нормальной и полноценной жизни. Как тот российский военный, которому сердечно-сосудистый хирург Артур Сасунович Паразян в одиночку спас от ампутации ногу.

…В тот день шли интенсивные боевые действия. В госпиталь поступило много раненых. Обычно ставропольские врачи работали в одной бригаде, но в тот день разделились. Михаил Витальевич был вызван на серьезную кардиооперацию, а Артур Сасунович забрал в операционную бойца с оторванной ступней, которая держалась на одном лоскуте кожи.

 «Через некоторое время, закончив со своим больным, я вбегаю в соседнюю операционную, чтобы помочь Артуру и застываю на месте. Мой молодой коллега один, без ассистента, без дополнительного света и нужной аппаратуры, под местной анестезией, заканчивает пришивать третий сосуд диаметром 1,5 миллиметра, - рассказывает Михаил Витальевич. - Со стороны это звучит утопически, но когда через 10 дней, перед отъездом в Россию, мы специально навестили этого пациента в госпитале в Луганске, то парень вовсю шевелил пальцами ног. Стопа была теплая, то есть кровоснабжение полностью восстановлено. Значит, пройдет время, и он будет ходить на этой ноге».

Кстати, за те 10 дней, что Михаил Витальевич Гаспарян и Артур Сасунович Паразян пробыли в госпитале Новоайдара, ни одну конечность раненым не ампутировали. Всем бойцам, которым грозила подобная хирургия, помощь была оказана качественно и в срок. Десятки молодых людей вернуться в строй, а после окончания военной операции, будут жить полноценной жизнью.

Огромный опыт, и не только врачебный

Те дни, что наши врачи-волонтеры провели в Новоайдаре, они практически не покидали территорию госпиталя. Он стал для них домом. С большой теплотой вспоминают хирурги своих коллег из Новочеркасского военного медицинского батальона, к которому они были приквартированы.

«Мы встретились с очень достойными ребятами. Чему-то мы учились у них, они – у нас. Но это не только большой медицинский опыт, это еще и новые знакомства, которые переросли в крепкую дружбу, - говорит Михаил Гаспарян. – Мы работали одной дружной и крепкой семьей, где нет национальностей, где главное – спасти человека. Причем неважно – это русский солдат или сдавшийся в плен боец ВСУ. Конечно, мы ехали на Донбасс спасать наших бойцов. Но если среди пациентов были пленные украинские военные, то оказывали и им всю необходимую помощь. Стараешься также, потому что в дальнейшем этот пленный будет обменен на российского военного.

- Михаил Витальевич, а есть ли какой-то усредненный портрет врача, который не побоялся поехать в зону боевых действий спасать жизни? Это молодые люди или опытные врачи?

- Все-таки подавляющее число - это люди с большим медицинским стажем. Они имели достаточную квалификацию, чтобы эффективно оказать там помощь. Но были и молодые доктора.

- Как вы считаете, какими качествами должен обладать врач, чтобы поехать в Донбасс и реально быть там полезным?

- Думаю, здесь нет каких-то универсальных качеств. Это каждый решает для себя сам. В конце концов, у врача есть только одна обязанность - оказать помощь в любых условиях, где бы ты ни был. Мы решили, что сможем там спасать жизни, поэтому и поехали. Хотя, если честно, для любого доктора, особенно молодого, такой опыт лишним точно не будет. Но ехать туда на длительный срок не нужно. Для будущего хирурга важнее знать и уметь оказывать экстренную и плановую хирургическую помощь в мирных условиях. Я очень надеюсь, что скоро наступит мир и пациентов с такими страшными повреждениями не будет.

- Как оцениваете свою поездку?

- Это огромный опыт, который для нас бесценен. Появилось больше уверенности в том, что в Ставрополе мы все делаем правильно. Там не было ситуации, с которой наша команда не справилась. Знаете, в Донбассе я тысячный раз убедился, как же много зависит от решения врача. И какая это ответственность. От тебя зависит, будет человек жить или нет. И как потом ты будешь ходить по земле, если твое решение не верное. Нам стало легче работать на своих рабочих местах. И продуктивнее – мы стали эффективнее использовать свое время.

И еще. Если не дай Бог в России случится нечто подобное, то в стране будут врачи, которые имеют навык работы в условиях боевых действий. Мы видели много коллег из разных регионов России, которые добровольцами приехали на Домбасс. Но медиков все равно не хватает, особенно узких специалистов. Чтобы закрыть дефицит медицинских специалистов, я считаю, что врачам, которые приехали туда добровольцами, нужно платить зарплату. В зоне военного конфликта их работа очень важна. Не зря же агрессор во время любого конфликта, несмотря на всевозможные международные положения, целенаправленно и с особой жестокостью обстреливает палатки с красным крестом. Люди в белых халатах приоритет и для снайперов.

Если медики массово поедут на Донбасс, то появится возможность укомплектовать полевые госпитали операционными бригадами, в которых будет сердечно-сосудистый хирург и нейрохирург, анестезиолог, медицинская сестра, будет необходимая аппаратура. И тогда решится главная проблема – многократно уменьшаться потери, в том числе и безвозвратные. Все свои предложения Михаил Гаспарян направил в министерство обороны РФ.

А сегодня он и его коллега Артур Паразян работают в Ставропольской краевой клинической больнице, семь дней в неделю оперируют и спасают жизни пациентов с сердечно-сосудистыми патологиями и в ближайшее время собираются на Украину, на помощь к коллегам. Асы в своей профессии, которых уважают коллеги, которых безмерно любят и которым безмерно благодарны пациенты, готовы провести отпуск в Донбассе, чтобы в очередной раз сдать свой личный человеческий и профессиональный экзамен.

У вас остался еще вопрос: «Каким должен быть настоящий врач?». Или настоящий мужчина?

Наталья Макагонова.