ГДЕ НЕМЦУ ХОРОШО, ТАМ РУССКОМУ...

На Ставрополье переезжает из Германии семья, полагающая, что в нашем крае живется лучше, чем на «загнивающем Западе». Сразу спохватились местные власти и наперебой стали предлагать лучшие условия для их проживания, составлять планы по их размещению и будущей занятости. Это, конечно, не может не радовать. Но как-то сразу в голову приходит мысль - а как мы заботимся о своих собственных гражданах? В особенности о тех, кого судьба оставила за бортом.

Параллельная реальность

В Ставрополе одно из самых известных мест, где всегда можно встретить людей, просящих милостыню, - это район Успенского храма с прилегающим к нему старинным кладбищем. Кто заботится об этих людях? Как они вообще оказались у последней черты?

Приезжаем в переулок Фадеева. Перед нашим взором раскинулась территория, которую уже и кладбищем тяжело назвать. Она больше напоминает огороженный лесок, сплошь заваленный мусорными кучами, среди которых то здесь, то там виднеются полуразрушенные могилки. Но самым неприятным и отталкивающим зрелищем являются сидящие прямо на бордюрах чумазые, одетые в лохмотья, пьяные существа.

В этих опустившихся гражданах с трудом узнаются человеческие черты. Отличить мужчин от женщин практически невозможно. Кто-то облокотился на костыли, кто-то спит на собрате по несчастью, а чьи-то беззубые рты нечленораздельно просят мелочь. Взоры же всех туманные и отрешенные.

Понятно, что в самом храме об их существовании прекрасно знают. Более того, всеми силами стараются помочь им. Социальное служение здесь не прекращается ни на минуту. Почему же тогда бродяг не становится меньше? На эти вопросы нам ответили пономарь храма Виталий Москвитин и прихожанка обители Нина Михайловна. Эти неравнодушные люди даже учредили фонд «Воскресение» для оказания помощи нуждающимся.

- Виталий, скажите, пожалуйста, для чего был открыт фонд и сколько человек в нем работают?

Виталий: Я занимаюсь этой проблемой уже 10 лет. И все это время, когда я обращался в муниципальные инстанции с просьбами о помощи, на меня смотрели как на простого активиста. И в основном отказывали. Затем мне посоветовали учредить юридическое лицо. Что я и сделал год назад. А работников у нас двое, я и моя помощница Нина Михайловна. Вот вдвоем и крутимся.

Деятельность нашего фонда - это помощь людям, попавшим в сложную жизненную ситуацию. Вы и сами видели их у церкви. Это наша боль: десятки сломленных судеб, несбыточных надежд и историй падения на самое дно социальной лестницы.

- А что это за люди и как они докатились до своего нынешнего положения?

Нина: Чтобы понять, кто они, как опустились, сначала нужно разобраться в причинах их несчастий. Одна категория нищих - это люди, просто лишившиеся документов. Кто-то их потерял, у кого-то их и не было. Конечно, такая ситуация напрямую отражается на трудоспособности. Следующая категория - это бывшие осужденные. Не имея возможности получить достойную работу, они сначала перебиваются всякого рода шабашками. А затем случается так, что люди начинают пополнять ряды бродяг. Еще одна категория бомжей - те, кого принудили к этому семейные обстоятельства. Неумение цивилизованно решать проблемы, назревшие между родственниками, порой приводит к утрате жилья. Большую роль в деградации личности играет и алкоголизм. Тогда человек очень быстро опускается до уровня попрошайки. Встречаются и случаи, связанные с мошенничеством. Например, при сделках с недвижимостью люди становились жертвами обмана. К тому же имеет место и личный выбор гражданина. Подобная категория составляет самую маленькую часть среди бездомных. Тем не менее нельзя упускать ее из виду. Дело в том, что такой человек не имеет никакой социальной ответственности. Ему ничего не надо. Он думает, что он абсолютно свободен. Нужны деньги? Пошел к церкви, поклянчил милостыню. Но это мнимая свобода.

Сегодня наше общество отвернулось от бомжей, старается не замечать их. В этом трагедия. Кроме того, периодически на паперть нашего храма приходят лица, бежавшие из рабства. Очень много прибывает из Дагестана, где они содержались на кирпичных заводах вблизи Кизляра. И вот, бежавшие или освобожденные правоохранителями, они добираются до Ставрополя. Документов у них, разумеется, нет. Родственников часто тоже. Мы пытаемся им помочь, но не все в наших силах. Тем более что бомжа не сложно похитить из города и вновь увезти в рабство. А кто его станет разыскивать? Подобные случаи уже были, в чем мы воочию не раз убеждались.

- Выходит, бомж - это уже навсегда?

Виталий: Отчасти это так, но не совсем. Все зависит от времени, проведенного человеком на улице. Тех, кто бродяжничал не более полугода еще можно вернуть к нормальной жизни. Но если длительное время человек вел антисоциальный образ жизни, то с ним намного тяжелее. У него начинается то, что я называю «болезнью бомжа». Ощутимую роль начинает играть и привычка, и тот факт, что человек уже никому не верит. Такие и составляют большую часть армии бездомных. И число ее в нашем городе растет на глазах. Вот этот вопрос и нужно решать как можно скорее, но здесь не обойтись без вмешательства власти.

- Как вы стараетесь помочь подопечным?

Нина: Основные задачи, которые мы перед собой ставим, - это помощь матерям-одиночкам, отправка людей к месту жительства, социальная помощь малоимущим, работа с беженцами. Тяжелейший вопрос - документы. Среди бродяг огромное количество людей из других регионов. А для того, чтобы посадить их на поезд, нужен паспорт. В его восстановлении мы также стараемся помочь.

Мы отправляем бродяг в различные социальные центры. Но здесь нужно желание человека, что встречается редко. Кроме того, многие центры переполнены. Поэтому нам сегодня срочно нужен некий буфер между ними и улицей, где вынуждены жить люди. В нем бездомные могли бы либо ждать своей очереди в какой-нибудь центр, либо находиться, пока им не восстановят документы. А дальше по желанию.

- Так что вам мешает его создать?

Виталий: Сегодня никакой возможности мы для этого не видим. Без поддержки местной власти его не открыть. А навстречу нам не идут. Приходится пока что просто раздавать продукты питания, теплую одежду. Я на своей машине отвожу заболевших в клиники. Даже снимаю им квартиры. Прошу их там жить тихо, не выпивать. Правда, такое явление редкость. В итоге хозяева просят меня освободить их квартиры.

Но все эти меры - не выход из ситуации. Необходима целая структура. Получая горячий обед и одежду, бомж не перестает бродяжничать. То есть это все полумеры. Вот в городе есть приют для животных. А о бездомных людях мы будем когда-нибудь заботиться? Для этого необходимо, во-первых, место, куда человек может прийти принять пищу. Но это должна быть не просто столовая. Человеку где-то нужно и переждать ночь, особенно в холодное время суток. Пусть даже на лавочке. Необходим и социальный патруль, который ездил бы по городу и собирал бездомных.

В распоряжении этой социальной службы должен находиться и медкабинет, где бродягу обследуют на заболевания. А если требуется, то доставят в тот же туберкулезный диспансер. Потому как этой болезни подвержены очень многие из этой категории населения. Она в последнее время стала настоящим бичом, причем не только для бездомных граждан. А заражаемся мы зачастую как раз от них.

За примером далеко ходить не надо. Недавно ко мне за помощью обратился мужчина. Живет он на улице, документов нет. Родом из Уфы, как утверждает. В наших краях отбывал наказание. Я обратил внимание на его сильный кашель. Доставил его в тубдиспансер, там сделали флюорографию и, о ужас, выявили у него открытую форму туберкулеза. Но, что удивительно, госпитализировать не стали. Врачи мне пояснили, что раз уж он не местный, да еще и без документов, то пусть едет лечиться к себе домой. Но заработать на дорогу он не может, да и без паспорта, опять-таки, билет не купишь. По крайней мере на поезд. Но и ехать на автобусе и всех заражать по пути тоже не лучший выход. Пока я решал, как поступить, этот мужчина пропал. Но я и насильно держать его не имел права. Вот и получается, что бродит он где-то до сих пор по улицам и заражает людей.

Пока мы не создадим структуру по оказанию социальной помощи, желательно подчиняющуюся администрации Ставрополя, чтобы наша власть могла дать команду медицинским учреждениям города о том, как поступать в подобных случаях, ситуация не нормализуется. Да и, знаете ли, я недавно разговаривал со специалистами СПИД-центра... В общем, увеличение числа заболевших туберкулезом - не единственная проблема нашего общества.

Следующая беда - взаимодействие с полицией. У нашего фонда его, можно сказать, нет. Пример. На кладбище у ограды лежала женщина. Она была пьяна. Я вызвал наряд полиции, но забирать они ее отказались. Я прекрасно их понимаю. Куда они ее денут? Поместят в общую камеру с нормальными здоровыми людьми, которые имеют и жилье, и работу, но просто выпили и поссорились с соседями, за что и угодили в отделение? Но если полицейские ее бы забрали, то утром все равно пришлось бы выпустить. Вина-то не большая. И как здесь быть? Вот поэтому-то и необходимо некое помещение, где такие лица могли хотя бы отоспаться. Но для этого там постоянно должен находиться дежурный. Поэтому без помощи администрации мы не справимся.

Вот недавно я вернулся из Москвы. Знаете, как там все отлажено теперь в этом вопросе? Недалеко от вокзалов расставлены палатки, где бездомные могут получить пищу. По городу рассредоточены и пешие, и автомобильные патрули. Их представители беседуют с бомжами, предлагают помощь, консультируют. Просят не клянчить деньги себе на обед, а пройти покушать в бесплатную столовую. У них там и медики есть, и даже своя ночлежка.

Почему там все налажено подобным образом, на полную мощность работает механизм социального обслуживания? А потому что правительству Москвы стало стыдно перед иностранцами, когда по центру столицы блуждали и замерзали от холода нищие люди, в поисках куска хлеба готовые падать в ноги иностранным туристам. Вот местные власти и наладили масштабную работу по их обеспечению необходимым. А нам здесь перед кем стыдиться? Но дело же не только в этом. Людей необходимо, как я уже сказал, возвращать к полноценной жизни.

- И как, по-вашему, обратить внимание и ставропольской администрации, и наших горожан к проблеме бомжей?

Нина: Знаете ли, я часто вижу, как возле моего дома малоимущие лазают по мусоркам. То, что муниципалитету не противно такое лицо «самого благоустроенного города», это ладно. Вопрос глубже. На помойке люди подхватывают различную заразу. А впоследствии заражают ей окружающих. И вот пока у нас не введется полный запрет на подобные поиски, у нас так и будут переполнены и тубдиспансер, и инфекционные отделения больниц. Но для того, чтобы его ввести, нужна хоть одна столовая, расположенная желательно на окраине города. Причем она должна иметь душевую кабинку, где люди могли бы помыться и поменять белье. Да и без медицинского кабинета никуда. Но для этого, опять-таки, нужна команда сверху. Нас ни один главврач не послушает, знаем.

- Но вы же сами сказали, что этого мало для возвращения людей к прежней, нормальной жизни...

Виталий: Конечно. Без труда вернуться в общество бездомные не смогут. Какая же ты часть социума, если не трудишься? Да и без заработка люди быстро вернутся к попрошайничеству. А с другой стороны, кто возьмет на работу человека без документов, а тем более бомжа? Был раньше такой опыт у нас в стране - артели всякие при интернатах, трудовые дома. Вот и сейчас нам необходимо их воссоздать. Куда мог бы прийти человек, допустим, без гражданства, отработать день, собирая, скажем, розетки, и получить пусть минимальную, но плату. Здесь снова не обойтись без участия властей. Проект не прибыльный, поэтому бизнесмены за него не возьмутся. Но такие мастерские нам нужны не для коммерции, а в помощь людям, для их социальной адаптации. К сожалению, сегодня таким проектом никого не заинтересуешь. Даже власть.

Печальное послесловие

Пока мы разговаривали с волонтерами и тружениками фонда «Воскресение», на телефон Виталия поступило два звонка. Первый был от жителя дома, расположенного на улице 45-я параллель. Звонивший сообщил, что в его подъезде уже неделю проживает какой-то бездомный. Ведет себя спокойно, жильцам не мешает. Поэтому они не сильно и беспокоятся. Однако ситуация все-таки странная. Да и ожидать в наше время можно чего угодно даже от спокойных личностей. Виталий попросил доставить бездомного в Успенский храм. А после разговора развел руками и еще раз посетовал на то, что фонд не имеет своего транспортного средства.

Второй звонок был от человека, представившегося беженцем из Карабаха, не имеющего документов, а недавно и потерявшего работу. В итоге мужчине стало негде жить, и он просил помощи. Так же посоветовав подойти в церковь, Виталий стал искать у себя в блокноте контакты местных национальных представительств, диаспор и культурных автономий. Только вот стоит ли на них надеяться?

Выходя из Успенского храма и еще раз заглянув в грустные глаза несчастных нищих, я почему-то вспомнил слова из Евангелия:

«Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне» (От Матфея 25:34).

Андрей СОБОЛЕВ.