САМ СЕБЯ ПОСАДИЛ

Накануне Нового года Интернет заполонила жалостливая история о коварстве сотрудников управления ФСБ по Ставропольскому краю. Якобы известный в крае своими добрыми делами адвокат Е. Осиновский (зарегистрирован в одной из адвокатских палат республики Адыгея) добровольно участвовал в их тайной операции по выявлению высокопоставленного взяточника в системе ГУВД, а они этого высокопоставленного от ответственности увели. Просто закрыли дверь офиса адвоката перед взяточником, когда он пришел за деньгами, чем намеренно сорвали всю операцию. В суде же сделали крайним самого Осиновского, и посадили на четыре года. Невинный теперь страдает, а взяточник ходит на свободе.

Не в ладах с логикой

Логикой, конечно, в этой версии и не пахнет. Зачем органам ФСБ проводить целую спецоперацию, тем более против высокопоставленного полицейского чина, чтобы в результате посадить добровольца-стрелочника? Но кто сказал, что осужденные, поднимающие общественность на свою защиту, руководствуются логикой? «Свободу Осиновскому!» - именно под таким лозунгом проходит акция его жалельщиков. Не иначе с расчетом на смягчение или даже отмену приговора на стадии апелляции.

Осиновскому за шестьдесят, и его можно бы пожалеть. Если бы не некоторые факты, о которых и сам осужденный, и его сторонники помалкивают. Но которые сразу бросаются в глаза, стоит только прочитать приговор Осиновскому. Вынесла его 25 декабря прошлого года судья Ленинского суда Е. Подзолко.

В законную силу он еще не вступил, обжалован. И мы рассказываем о нем только потому, что сам Осиновский стал инициатором пропагандистской возни вокруг своего имени.

Плати, а то из свидетелей перейдешь в обвиняемые

Как развивалась история? Некто В. Квачев обратился в полицию с заявлением о крупном мошенничестве в отношении его фирмы «Авенир». Вроде его обманули на несколько десятков миллионов рублей. Было заведено уголовное дело. Обвиняемых двое, в том числе А. Пшеничный (в настоящее время уже осужден). М. Пшеничный, его двоюродный брат, проходил по делу свидетелем. Поскольку заявитель настаивал, что и М. Пшеничный должен быть обвиняемым, по его мнению, именно он был автором мошеннических схем, тот взял себе адвоката Осиновского. Немалый гонорар - 100 тысяч рублей, заплатил сразу.

Когда 15 ноября 2013 года шли на первый допрос по коридору ГУВД МВД по Ставропольскому краю, Осиновский с кем-то поздоровался. М. Пшеничному сказал, что с начальником отдела Я., непосредственным руководителем следователя, ведущего его дело. Мол, они старые друзья. После допроса адвокат оставляет на несколько минут клиента, куда-то вроде заходит и после сообщает, что дело - дрянь, и чтобы избежать перевода из свидетелей в обвиняемые, ему, Пшеничному, придется заплатить. Сколько - он еще не знает, но придется. Если клиент не против, он этот вопрос проработает с Я.

Пшеничный не против. Он явно пугается нарисованной адвокатом мрачной перспективы. Через четыре дня Осиновский назначает встречу у своего офиса. Ошарашивает подзащитного новостью, что уже на днях следователь может вынести постановление о привлечении его в качестве обвиняемого. Однако он, Осиновский, не дремал и вопрос проработал. Выход есть. Посыпались суммы: чтобы не сесть в период следствия, надо дать следователю 500 тысяч, судье - 1 миллион. А вообще откупиться, остаться свидетелем по уголовному делу и только - 6 миллионов, не меньше.

Пшеничный сразу заявил, что таких денег у него нет. Попросил снизить ставку. Еще через шесть дней Осиновский после допроса прямо в здании ГУВД, после того, как опять куда-то заходил, сообщает Пшеничному, что удалось договориться с Я. и снизить цену до 3 миллионов за оставление его в деле в качестве свидетеля. Причем, 500 тысяч рублей надо отдать сразу, не позднее 29 ноября, остальные чуть позже, в течение месяца.

Операция «Взятка»

На 29 ноября как раз был назначен очередной допрос М. Пшеничного. Но уже утром этого дня он находился в одном из кабинетов управления ФСБ. Где соглашается на участие в операции. Получает так называемую куклу. В которой десять тысяч - настоящие деньги, остальные - муляж. На всех - скрытый штамп - «взятка ФСБ». Все «деньги» в стандартных пачках, перетянуты банковской лентой. Накануне вечером на него с супругой вышли люди из органов и сказали, что знают об их переговорах о взятке для начальника следователя, и предложили сотрудничество. Они согласились. Более того, Пшеничные отдали операм диктофонные записи переговоров с Осиновским (делали их на всякий случай), чем, похоже, хорошо помогли следствию.

Где-то после одиннадцати часов позвонил Осиновский. Назначил встречу в своем офисе. Пшеничный идет на встречу вместе с женой. Войдя, показывает адвокату деньги и предлагает передать их после допроса. Деньги перекочевывают в сумку супруги. Спрашивает, можно ли ему самому встретиться с начальником следователя и договориться о гарантиях не привлечения в качестве обвиняемого. Похоже, такой ход предложили ему оперативники. Осиновский машет руками: «Ни в коем случае, так все дело испортишь». На допросе в кабинете следователя, кроме него, оказался и Я. Он что-то спрашивал у Пшеничного. Затем начальник выходит из кабинета, Осиновский - за ним, оставляя подзащитного один на один со следователем, что явно не соответствует адвокатским правилам. Пшеничный после допроса идет к жене, которая ждет его в соседнем кафе, и сообщает, что приходил Осиновский и просил отдать 500 тысяч. Она сказала, что деньги будет отдавать муж. Подходит Осиновский, уверяет, что договор с начальником следователя в силе. Где отдаст деньги? Пшеничный отвечает, что в офисе Осиновского.

Подъехав к офису, Пшеничный забрал у жены 500 тысяч и показал их адвокату. Тот сказал, чтобы положил в соседнюю комнату рядом с телевизором. Как тут не заметить, что адвокат в совершенстве знает технологию получения взятки. В которой не прикасаться к деньгам - самое главное.

Положил. После они с женой уехали.

То ли провал операции, то ли конец комедии

Следом зашли оперативники с понятыми. И вот тут, что называется, вдребезги разбивается версия жалельщиков Осиновского о его якобы «добровольном» участии в эксперименте. Точнее будет сказать, что оно добровольно-принудительное. Просто нашему адвокату деваться в той ситуации было некуда. Более того, он не только не помог оперативникам, но, когда представилась возможность, сдал их и провалил всю операцию. Это если действительно считать, что Я. был взяточником. Если же исходить из того, как сложилось, и что доказано следствием и судом первой инстанции, то Я. тут не при чем, Осиновский просто ломал комедию, сам являлся конечным получателем денег.

Вот какую картину можно сложить из показаний свидетелей на суде. Оперативники предложили Осиновскому показать, где деньги. Тот это сделал, и добавил, что они предназначены для Я. С предложением включиться в операцию согласился. У него просто не было выхода, иначе он оказывался крайним. Написал заявление, что «готов сотрудничать с ФСБ в документировании преступной деятельности сотрудников следственных органов».

В этот момент в дверь толкается тот самый Я. Но его почему-то не впускает оперативник. Сторонники Осиновского как раз этот факт представляют подтверждением того, что оперативники спасли Я. от тюрьмы. Убеждают, что в данном случае их действия были явно непрофессиональными, в таких случаях, когда ждут получателя взятки, в помещение впускают всех и никого не выпускают. Но случилось то, что случилось. Мы не сильны в оперативных технологиях, не посвящены в детали самой операции и не можем судить, правильно ли поступил стоящий на входе или нет. Пока Осиновский объясняет, кто это, оказывается поздно: Я. уходит. И... звонит Осиновскому. Мол, приходил, мы же договаривались, но оказалось закрыто. Тот отвечает, что занят, «работает с конторскими клиентами».

Это и есть момент провала операции Осиновским. Потому что уж кто-кто, а работники полиции прекрасно понимают скрытый смысл этого словосочетания - «конторские клиенты». КГБ в народном переводе - Контора Глубокого Бурения. «Конторские» - это в просторечии ребята из этой организации, называемой сегодня ФСБ. Осиновский, а не оперативники спас Я., предупредил его об оперативниках у него в кабинете. Если исходить из того, что он действительно приходил за взяткой.

На следующий звонок ему Я. уже не ответил. Прекрасно понял, что происходит?

Разумеется, у Я. оказалось под рукой оправдание: приходил к Осиновскому, зная его как грамотного в гражданских делах адвоката, чтобы посоветоваться, что делать другу при продаже здания. Друг подтвердил, что действительно продает здание и обращался за советом к Я. Все, как в таких случаях говорят, срослось.

Что осталось у следствия в отношении Я.? Одни записанные разговоры, где Осиновский и только Осиновский говорит, что взятка предназначается Я. Доказательств же причастности начальника следователя к получению взятки реально нет. Абсолютно никаких. Здоровался с Осиновским в коридоре ГУВД? Здоровался, мало ли кто с кем здравствуется. Заходил в кабинет следователя во время допроса Пшеничного? Заходил, это непосредственному начальнику не возбраняется и не противоречит закону. Может, он хотел помочь менее опытному следователю вести допрос. Вышел от следователя, а за ним Осиновский? Ну и что, беседующими их никто не видел. Мог зайти в офис к знакомому адвокату? Мог, это тоже не противоречит ни закону, ни этике. Что еще? А больше ничего и нет. Как ни старалось следствие, никаких доказательств причастности Я. к покушению на взятку не нарыло.

Ну а что касается Осиновского, то тут налицо действия, квалифицируемые Уголовным кодексом как чистой воды мошенничество. Целый ворох доказательств, подтверждающих, что он вымогал 3 миллиона рублей у М. Пшеничного путем обмана. И записи оперативников, и показания свидетелей... Опять же - 500 тысяч рублей у телевизора в офисе с пометкой «Взятка ФСБ». И не получил наш «пострадавший» адвокат всю сумму только потому, что преступление оказалось остановлено. За что и был судом обвинен, и приговорен к четырем годам колонии.

Остается добавить, что Я. теперь в следственной структуре ГУВД не работает. Руководство расценило всю эту мутную историю с ним как повод для выражения недоверия? Возможно. Но этого для доказательства преступления мало.

Человек не виновен до тех пор, пока его вина не доказана. Уж эту простую истину адвокат Осиновский должен знать.

Явно не современные следователи

Кстати, в этом же судебном процессе Осиновский обвинялся еще по одному эпизоду мошенничества. Вроде взял 150 тысяч с клиента, обвиняемого в изнасиловании, обещал дело закрыть, но слово свое не сдержал. Тот, кто деньги дал, обратился в полицию с заявлением.

Суд, однако, установил, что адвокат действовал в рамках заключенного соглашения, оказывал семье обвиняемого консультационные услуги. Значит - выполнял свою работу, потому невиновен. По данному эпизоду Осиновский был полностью оправдан судом.

Странно, почему после этого следователи не развернули в Интернете акцию «В тюрьму Осиновского!»?

Александр ЕМЦОВ.