БУДЕННОВСКАЯ ТРАГЕДИЯ (Продолжение. Начало в СГВ № 22, 23 от 10, 15 июня 2015 г.)

Вечером явились к нашей интернациональной журналистской «банде» (около 50 «штыков») ребята из контрразведки и попросили у телевизионщиков кассеты с видеозаписью их посещения больницы. После чего стали внимательно изучать прямо в глазок телекамер: какие там подходы, как и где расположены заложники, есть ли и где протянуты провода на стенах, свидетельствующие о минировании здания... Тогда мы впервые заподозрили, что готовится скорый штурм, а нас поэтому специально изолировали в здании Дома культуры, соблазняя попутно бесплатными тюфяками и колбасой.
Утром в субботу наша догадка подтвердилась.
Практически весь город парализован, работают хлебозавод, молочный завод и мясокомбинат. Все ждут развязки.
Число погибших в Буденновске на 17 часов - 73 человека.
Оперативка
С целью получения свежих новостей по Буденновску на редакцию «Ведомостей» вторые сутки регулярно выходят ведущие российские информационные агентства и радиостанции: «Интерфакс», «Постфактум», радио «Юность», радио «Балтика».
В Пятигорске состоялся совет атаманов Кавказского линейного казачества. Обсуждалась ситуация в Буденновске и возможность участия казаков в обеспечении безопасности населения. В совете участвовали атаманы казачьих отделов Ростова, Краснодара, Ставрополя, Владикавказа.
КАК ВЛАСТИ УСПОКАИВАЛИ НАС
Валерий Олиянчук, пресс-секретарь главы АСК (20 февраля 1995 года):
«Вопрос о предстоящих якобы терактах даже не затрагивался в серьезной беседе, состоявшейся у губернатора с казачьими атаманами. И губернатор, и казаки знают, что данная угроза - не что иное, как очередной блеф обанкротившегося и крайне озлобленного генерала».
В 4.50 утра многие из нас, расположившиеся на завезенных с вечера тюфяках на втором этаже городского Дома культуры, подскочили от грохота пушечно-гранатометно-пулеметно - автоматной пальбы, внезапно загремевшей со стороны больницы.
Штурм больницы
Несмотря на несколько фактически бессонных ночей, журналисты не спали. Перед глазами, отодвигая не только сон, но даже сонливость, стояли растерзанные трупы убитых и казненных заложников, боевиков, пустые и буквально мертвые от горя глаза буденновцев, которые или сами побывали уже в заложниках или у которых (таких большинство) в больницах под дулами чеченских автоматчиков сидят в подвалах и коридорах больницы близкие родственники. Мы, что называется, досыта насмотрелись этого за предыдущие дни буденновской трагедии.
Итак, мы подскочили. Разумеется, первый порыв многих из нас - бежать в сторону начавшейся штурмовой схватки. И тут-то выяснилось, что министр Ерин и его присные перед военной операцией в больнице провели блестящую операцию по блокированию надоедливо-пронырливых журналистов. Когда мы ринулись к выходу, два милиционера встали грудью на оборону выхода из дома: «Начальник приказал никого не выпускать». И тут озарение: а чего, собственно, мы опасаемся? То есть неужели же милиционеры начнут стрелять, если пойдем на «прорыв» через выход? Поднаперли на «блок-пост» и - через минуту оказались на улице. Сокрушенно взмахнув руками (а ну вас!..), сержанты пошли докладывать по начальству о прорыве «банды» журналистов через заградительный кордон. Помчались на гром пальбы мимо «застреленного» у здания горрайадминистрации памятника Ленину (Ильич получил автоматную очередь, поразившую его в левый висок, предплечье и живот), далее - по улице Октябрьской, чтобы через четыре квартала свернуть на улицу Кумскую, а там уж рукой подать до здания больницы, над которой уже поднимался к небу столб дыма. Несколько раз раздавались окрики, типа: «Куда, придурки? Там же стреляют! Ложись!» Вот здание церкви. Поворачиваем налево. И тут-то на улице Кумской и встречаем Николая Кривцова, начальника Буденновского ОВД Николая Ляшенко, начальника всех районных участковых Владимира Михояна с группой других милицейских лиц. Все - в бронежилетах, с автоматами... Здесь Николай Михайлович и сказал слова, которые, думаю, запомнились каждому из «прорывающихся» журналистов: «Ну куда вы прете?.. Не дай Бог, завалят кого, сами же поднимете на весь свет хай: опять, мол, по недогляду властей убили журналиста...» Однако препятствовать дальнейшему нашему продвижению не стал, махнул рукой и отправился с группой по своим делам. Следует отметить, что Кривцов как раз один из тех «ментов», кто не чурается в эти дни контактов с пишуще-снимающей братией, делится информацией и вообще ведет себя с коллегами по-мужски: без упреков, истерик, обвинений...
У перекрестка, поворачивающего в сторону больницы, нас заставляют прилечь под стену ребята из ростовского ОМОНа, прибывшего сюда этой субботней ночью. Где-то в нескольких шагах ухают гранатометы, гремят автоматно-пулеметные очереди, пули сбивают ветки и листья с деревьев. «Ложись, мать вашу!.. Снайпер бьет со стороны дач». Чуть позднее, уже подружившись, калякаем о том о сем с прапорщиком Сергеем (со знаменитой на весь мир фамилией - Калашников) и с его друзьями. Дальше омоновцы нас решительно не пускают, не хотят, чтобы им «сняли головы» за придурков, лезущих под пули. А от недальней больницы продолжает доноситься стрельба, в небе кружатся «вертушки», да и рядом, в нескольких десятках метров, то и дело вспыхивают короткие схватки.
Что делать? Как хотя бы близко посмотреть на здание больницы, над которой продолжает висеть облако из черного дыма? Особенно это волнует ребят с Пятигорской телестудии - им-то надо это запечатлеть на пленку, а не в блокноте, в отличие от нас. (Тут не можем не отметить, что среди нашей семерки оказался у «грохочущего» перекрестка единственный иностранный журналист - голландец Петер л’Амкур.
Этот парень в белой майке - отличный ориентир для снайпера-боевика! - вообще, надо сказать, пришелся по душе российской компании. Валялся вместе с нами на тюфяках (большинство остальных иностранцев с комфортом расположились в гостинице или частных домах), не брезговал русским пивом и неподражаемо русского качества вареной колбасой, коей снабдило нас, голодающих (в городе закрыты практически все точки), местное начальство по распоряжению губернатора края.
Снова рядом - стрельба, потом омоновцы волокут под стену, где мы уклоняемся от встречи со снайперской или шальной пулей, какого-то мужика, явно кавказской наружности. «Лицом в землю! Руки и ноги по сторонам!» Тот умоляюще кричит: «Ребята! Я карачаевец! А с ножом шел, чтобы убить хоть одного из боевиков. Меня начальник буденновской милиции знает...» Через некоторое время захваченного отправляют на фильтрационный пункт.
Пригибаясь, к нашей группе подбегает местных житель Николай Анисимов. У него близкие родственники в больнице. Затем к нам выходит живущий рядом Юра Кулагин, он рассказывает:
«Сам побывал в лапах у шамилевцев в первый день. Втолкнули в колонну. На Пушкинской улице, улучив момент, наудачу даю сквозняка. Перемахнул через двухметровую стену почище Брумеля - потом, когда позатихло, назад через нее еле перебрался, да и то с посторонней помощью (со мной тогда еще четверо ребят убежали). Прибежал домой - тут же жена должна быть и малая - двенадцатилетняя дочка. И узнаю: жену захватили в больнице вместе с ее подопечными, будущими сестричками (жена Юры, Галя, преподает в медучилище, в тот роковой день как раз пошла проверять, как проходят в ЦРБ практику несколько десятков ее воспитанниц, и оказалась вместе с ними в лапах у дудаевцев). Туда же попал и мой отец. Сегодня утром, когда начался штурм, слышал из больницы страшные крики людей. Боюсь, многих - может, и моих - в это время убивали... Юрий с трудом сдерживает слезы. Понять его можно - в эти дни в Буденновске сотни людей, без преувеличения, умываются слезами, нередко - кровавыми. Чуть позднее вместе с Юрой забираемся на его голубятню. (Вместе с нами, кстати, упрямо лезет и упомянутый уже голландец Петер, несмотря на то, что снайпер еще не подавлен и пули пока еще летают туда-сюда, на эти пули отвечают из автоматов и пулеметов ростовские омоновцы). Отсюда хорошо видно, как горит здание справа от центрального корпуса, слышны, помимо выстрелов, крики людей, несколько женщин прыгают из окон третьего этажа (ребята с Пятигорского телевидения, кстати, запечатлели эти страшные рекордные прыжки на видеопленку). К 9.15 пальба стихает, и мы быстрым аллюром передислоцируемся уже к зданию ОВД, где день и ночь работает штаб по руководству операцией. Естественно, в штаб нас не пускают, смотрим на происходящее в прямом смысле со стороны. Со стороны же берем и информацию. Оказывается, при штурме «Альфа» уложила десяток боевиков. Освободили около сотни человек, когда с ходу взяли не особенно охраняемые дудаевцами неврологическое и травматическое отделения. Когда же «альфовцы» ворвались на первый этаж центрального корпуса и увидели, что бандиты выставили живой заслон из сотен заложников, наши легендарные штурмовики сами отказались от дальнейших действий. «Мы до смертного креста не простили бы себе сотни жертв со стороны невинных женщин, детей, стариков. Потому и отошли», - сказал нам позднее один из офицеров-«альфовцев».
Мимо нас на носилках несут в госпиталь, что на втором этаже, смертельно раненного майора-«альфовца», позднее подвезли еще троих, легкораненых. Всего же в субботу погибли пять военнослужащих, имелось около десятка раненых.
Можно было подробнее поведать о рассказах трех недавних заложниц, которых только что освободили солдаты, - Любови Мордовцевой, Ольги Морозовой (она была в плену с маленькой дочкой) и Валентины Усачевой. Но - перо не поднимается. Они столько слышали стрельбы, криков и стонов людей, по ниточке походили настолько близко от смерти, что воспроизводить это еще раз на бумаге и таким образом навеки запечатлеть эти страдания в качестве неотвязного страшного напоминания трем пленницам было бы бесчеловечно.
Вчера, как сообщили заложники и некоторые из участников штурма, утром было убито около сотни заложников. Официальные наши «информаторы» от власти, да и Шамиль Басаев, называли меньшую цифру - до сорока человек. Но кто точно подсчитает и проверит сведения о невозвратных жертвах в безум- ной неразберихе стреляющего города?..
Безумная штурмовая вакханалия, судя по всему, скоро не повторится. Во-первых, жители Буденновска уже готовы встать гневным заслоном между боевиками и заложниками, о чем буденновцы прямо заявили в своем обращении к Черномырдину. Сам же наш премьер во время переговоров минувшей ночью с Басаевым гарантировал, что штурм больше не повторится, а войскам отдан приказ не отвечать огнем ни на какие действия боевиков.
Неужели-таки возобладает в стреляющем городе разум? Дай Бог, дай Бог... Басаев-то, до этого непреклонный, начал уже выпускать женщин, детей, больных... По многим данным, освобождено уже более 300 человек, по официальным - на утро 18 июня - 186 человек.
Шамиль Басаев: палач? герой? жертва?
Шамиль Басаев... Не все знают подробности об этом знаменитом дудаевском полевом командире. Одни (в основном - с русской стороны, но есть и с чеченской) считают его зверем, жестоким и хладнокровным убийцей. Другие - гордым и непокорным человеком, непреклонным воином, полководцем-самородком, готовым ради идеи и за свой народ в любую минуту сложить голову. Так кто же он? Не стану давать ему окончательную характеристику. Сообщу вкратце любопытные факты из жизни новоявленного Шамиля, которые узнал из доверительной беседы с советником чеченского премьера Саламбека Хаджиева - Султаном Медуевым. Он хорошо и давно знаком с Басаевым, знает его силу и его слабости, уважает, надо сказать, этого полевого командира за его последовательность, смелость, настойчивость и, если хотите, принципиальность. Султан приехал, чтобы попытаться уговорить Басаева отпустить заложников, зная, на какие струны в душе предводителя боевиков надавить. Медуева, понятно, наши «мудрые» руководители операцией к боевику не пускают. Хотя приехавших в Буденновск, словно мухи на мед, политиканов типа Ковалева, Жириновского и «колдуна-психотерапевта» Кашпировского пускают в стан дудаевцев более чем охотно.
Итак, Шамиль Басаев...
19 августа 1991 года он, тогда студент Московского института землеустройства, одним из первых встал на защиту Бориса Ельцина у забаррикадированного «Белого дома». Что называется, по зову сердца пришел туда с сумкой, набитой гранатами, прикрытыми сверху буханками хлеба. Еще тогда проявился его талант командира-боевика: Шамиль сразу рассмотрел глупость генералов-ельцинистов, которые столь неумело построили баррикады, что, начнись на защитников малейшее давление, они, бросившись назад, попросту наткнутся на торчащую со всех сторон арматуру и навеки застынут на ней неподвижными кусками ужасного шашлыка... Был Басаев завзятым сторонником Ельцина и радовался вместе со всеми, что в России победила «демократия».
Независимость человека и любого, даже самого маленького, государства - стержень «идейности» и характера Шамиля. В Абхазию он, например, долго не шел, даже когда Грузия ввела туда танки. Но стоило Каркарашвили заявить, что пусть погибнут 100 тысяч грузин, но зато будут уничтожены все абхазцы, Шамиль собрал отряд из отличных людей...
Гагры он взял, имея всего 240 бойцов, хотя даже Ардзинба отговаривал его, напирая, что таким числом не справиться с 5600 грузинами. Басаев только рукой махнул. Пешком поднялся ночью в горы, а потом, воистину по-суворовски, обрушился лавиной на Гагры сверху, устроив такой гром и треск, что бойцы Каркарашвили подумали, будто нападает на них по меньшей мере дивизия. И... говоря пушкинским словом (отнюдь не желаю при этом обидеть весь народ Грузии), в тот час и из того места «бежали робкие грузины»...