Без театра, без любви

Без театра, без любви

Что еще назвать причиной ухода из жизни удивительного человека, Актера с большой буквы, Народного артиста РФ Михаила Михайлова? Тому, кто хоть раз видел его на сцене, нет нужды объяснять, какую потерю понесло театральное искусство с его уходом. Хотя, что лукавить, эту потерю оно ощутило уже два года назад. Прошло уже долгих два года, как его не хватает на Ставропольской сцене, в жизни театра, в нашей жизни. И лишь слабая надежда на лучшее, вера в силу характера этого человека, да молитвы о помощи свыше оттягивали момент трагического раскаяния, что допустили, дали свершиться трагедии, дали пропасть необыкновенному, редкому человеку.

Теперь же, когда непоправимость случившегося ударила наотмашь, льются бессильные слезы, сумбурно всплывают слова, вспыхивают светлые воспоминания. Не вспоминать невозможно. И эти воспоминания будут со мной всегда. Только неизвестно, когда же уйдет это острое чувство вины? Вины простого человека перед большим талантом.
На сцене... Все главное с Михайловым происходило там. Его волновал только театр. Причем с большой буквы. Он никогда не хитрил и не лукавил на сцене. Поэтому так трудно переживал разрыв с профессией. Его легко было понять. Ему желалось только ролей и любви. И нашей с вами зрительской восторженности. Вспоминаешь трепетное чувство уходящего чуда, которое приходило вместе с финальными аплодисментами после таких его спектаклей, как «Женитьба Белугина», «Леди Макбет Мценского уезда», «Я стою у ресторана», «Фаворит», «Дама с камелиями», «Маскарад», «Пигмалион», «Последняя ночь Казановы», «Шут Балакирев», «Женитьба», «Анна Каренина». Мужественность, красота человеческая внутренняя и внешняя, проникновенный тембр голоса – приметы хорошего актера. Видимая глубина переживаний, тонкая самоирония, романтичность, доброта, чувственность, характерность, юмор – приметы большого таланта. На сцене ему, казалось, было подвластно все.
Еще вспоминаешь его яркие, мальчишеские глаза, полные любви к жизни. Таким он был только на сцене. В жизни Михайлов всегда оставался философом. Он путался в людях, предпочитая общению с ними чтение и размышления. Каждый раз, работая над ролью, Михаил Павлович погружался во время и место жизни персонажа, но главное, во что он пытался проникнуть – душа героя. Из последнего я вспоминаю, как нелегко ему пришлось с Карениным: «Послушай, как он говорит! Каким же надо быть человеком?! Скажи, в этих словах это что их него выходит? Это ж нормальному человеку не придумать и не сказать! Ведь он не прост, очень не прост. Там у него «дракон» сидит!»
С Робинзоном в «Бесприданнице» тоже многое было не просто. Вначале Михаил Павлович вроде бы расстроился, что роль не велика, но потом решил: «Шутов играть – дело почетное. Через них вся истина и проходит!» И сыграл! Да как! Жалко, что мало кто видел эту работу. Неоправданно много трудностей выпало на долю этого спектакля. Он как-то в штыки был принят, да и шел недолго, но был, несомненно, интересным и живым. А самое обидное, что не понятыми остались актерские работы.
Михаил Павлович Михайлов в моей жизни был и остается величиной постоянной, творческой константой. Первые театральные потрясения мои связаны с ним. И первое смутное осознание уникальности происходящего. Гордости за причастность к такому волшебному миру, как Театр. Нужно признаться, что, по детски путая причины и следствия, я, влюбленная и глупая, ходила за ним по пятам и была уверена, что этот человек – самая большая любовь моей жизни. Надо отдать должное деликатности Михаила Павловича – он ни разу не оскорбил моих чувств. Мне до сих пор не понятно, как, почему таким интуитивно грамотным психологом оказался этот человек? Ведь он - тогда и я - сегодня – ровесники. Он разговаривал со мною мокрыми осенними вечерами, когда я провожала его до театра. Он посвящал меня, пятнадцатилетнюю, как друга в свои творческие планы и мечты, он много важного открыл мне в себе самой... Постепенно наши отношения переросли в дружбу. И никогда я больше не встречала людей, подобных ему в этой профессии...
Народный артист России Михаил Михайлов мечтал играть в «Бесах» Достоевского. Потому что точно знал, как передать глубину человеческих чувств, любовь, порок, прозрение и боль истины. Он просто мечтал играть. Он любил свои роли, как любят детей. Гордился ими. И всегда каждой похвале в свой адрес радовался как чуду. Чуду понимания. А самое невыносимое то, что нам не увидеть его больше никогда. Ни разу. Ни в какой роли.

Гелена МАНАННИКОВА.