Глухарь

В декабре прошлого года в статье под названием «НеУСТАВщина» мы рассказывали читателям «Ведомостей» о ситуации, сложившейся в колхозе-племзаводе «Маныч», где его председатель Н. Костерин в результате манипуляций с протоколом общего отчетного собрания колхозников оказался нелегитимным. Краевая прокуратура тогда довольно быстро отреагировала на выявленные нарушения. В поступившем в редакцию ответе старшего советника юстиции Ю. Карпенко, в частности, сообщалось: «Установлено, что 28.02.05 г. в СО при ОВД Апанасенковского района возбуждено уголовное дело по ч. 1 ст. 327 УК РФ по факту подделки протокола общего собрания членов колхоза-племзавода «Маныч» от 05.04.2003 года, предварительное следствие по которому 15.12.2005 года было приостановлено на основании п. 1 ч. 1 ст. 208 УПК РФ (ввиду неустановления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого). В этот же день прокурором Апанасенковского района постановление о приостановлении предварительного следствия было отменено, поскольку следователем не выполнены в полном объеме все следственные и профессиональные действия, направленные на установление обстоятельств, подлежащих доказыванию».
Не очень понятно, но подвижки к торжеству закона вроде бы есть.
Каково же было удивление автора статьи, когда на днях в редакции «Ведомостей» вновь появились жители села Дивного, на этот раз они обвиняли председателя колхоза-племзавода «Маныч» Николая Борисовича Костерина ни много ни мало в причастности к совершению тяжкого уголовного преступления - заказного убийства. Вот что рассказали эти люди.


Савенко Сергей Иванович - бывший старший чабан колхоза-племзавода «Маныч»:
- Летом 1999 года председатель колхоза Николай Александрович Пономарев, который возглавлял хозяйство почти 40 лет, решил уйти на пенсию. И мы - Коваленко Александр, Кравченко Николай и я - пришли к нему узнать, не возражает ли он против выдвижения в председатели главного зоотехника Николая Костерина. Пономарев сказал, чтобы мы хорошенько подумали, но ему, в принципе, все равно. Мы подключили других товарищей и активно взялись за агитацию. Давалась она с трудом, особым авторитетом Костерин не пользовался, хотя работал давно, начинал племучетчиком, зоотехником бригады, бригадиром. Почему мы взялись за это дело? Борисыч обещал колхозникам устроить веселую жизнь. Через два года, говорил, каждый будет ездить на собственном автомобиле. Ну, мы и поверили. Народ, между тем, выдвигал других кандидатов. Основным стал Анатолий Устинович Лубянецкий. Он в то время проживал в Шпаковке, но раньше работал в колхозе главным инженером, и люди запомнили его как хорошего специалиста и порядочного человека.
Состоялись выборы, и абсолютное большинство колхозников проголосовало за Лубянецкого. Приступил он к своим обязанностям и, по разговорам, обнаружил у главного зоотехника Костерина недостачу, овец много не хватало, зерна.
Новый председатель предложил Николаю Борисовичу возместить недостачу, предупредил, что в противном случае обратится в правоохранительные органы. Костерин запаниковал, даже предложил мне, Александру Морозову и Николаю Кравченко искалечить Лубянецкого, чтобы он не смог работать. «Надо, - говорит, - его поломать». А когда мы отказались, перевел все в шутку.
В конце октября 1999 года мы с Николаем Кравченко приехали в домовладение к Костерину. Там находился его знакомый Кемал Узденов, который подрабатывал в колхозе на шабашках. Они о чем-то беседовали. Мы с Николаем, видя, что разговор серьезный, вышли. В это время стали выходить и Костерин с Кемалом. И Костерин говорит: «Возьму один раз грех на душу. Сто тысяч не деньги». Эти слова кроме меня слышал Кравченко, Костерин предупредил нас, чтобы мы не болтали.
А перед 6 ноября мы опять встретились, на этот раз Костерин просил нас в праздники сидеть дома и никому на глаза не попадаться.
9-го утром я приехал в колхоз и узнал, что председателя зверски убили, забили арматурой, руки, ноги переломали. Он умер от болевого шока. Случилось это в ночь с 8 на 9 ноября.
Проезжая мимо конторы, я увидел на пороге Костерина. Он жестом мне показал: смотри, мол, держи язык за зубами.
Началось расследование. Милиция почти полсела подозреваемых похватала. Под различными предлогами заперли на 10 суток меня, Александра Морозова, братьев Николая и Анатолия Костериных, 18 обысков было. Выпустили нас 19 ноября. Сначала Костериных, потом меня и Морозова.
Убийство Лубянецкого раскрыть так и не удалось, не нашли убийцу. Потом долго ходили слухи, разговоры. А председателем колхоза вместо Лубянецкого выбрали его заместителя Асанова Сергея Ивановича.
Корчагин Анатолий Иванович - бывший механизатор и член правления колхоза-племзавода «Маныч»:
-В феврале 2002 года в колхозе прошло очередное отчетно-выборное собрание, на котором большинством голосов председателем был избран Николай Борисович Костерин. Вы спросите, каким образом? У него была мощная группа поддержки со стороны. Николай Борисович представил их как представителей какой-то московской фирмы. Приехали ребята солидные, холеные, в черных плащах. Сказали, что наш колхоз хотели забрать за долги, но Костерин отстоял хозяйство. А если, мол, вы его не выберете, мы его скупим. Специально для этого и приехали. Да и мы помогли, хотя у Костерина нулевой вариант был. Помню, приезжаешь в бригаду: «Ну, как вы относитесь к тому, чтобы Николай Борисович стал председателем?» - и слышишь в ответ: «Ты что, с ума сошел?» Однако раскрутили его кандидатуру. Люди поверили обещаниям, которых было немало. До сих пор каемся, что агитировали людей за него.
В 2003 году мы создали инициативную группу по отстранению его от руководства колхозом, выразив ему недоверие.
Сергей Савенко:
- Костерин пытался на нас давить всякими методами. И незнакомые люди сюда приезжали аж из Ставрополя, обрабатывали нас, стрелки забивали. На собрания приезжали неоднократно.
Анатолий Корчагин:
- Беседовали с нами. «Мужики, - говорят, - это наш человек, и если вы начнете против него здесь мутить, у вас будут проблемы».
Сергей Савенко:
- Как-то вечером в начале сентября звонит мне председатель наблюдательного совета колхоза Анатолий Фан и приглашает съездить в Ипатово на встречу с Кемалом Узденовым. Там в кафе вместе с ним был адвокат из Светлограда и еще какой-то парень. Узденов и говорит: «Через меня был заказан Лубянецкий». Рассказал, как Костерин плакал, умолял его: «Спаси меня, найди человека, чтобы порешал этот вопрос, а то меня посадят». Потом Кемал несколько раз приглашал нас в Ипатово и Светлоград. Этот вопрос про убийство Лубянецкого муссировался многократно.
Коберна Анатолий Николаевич - колхозный сторож:
- В ноябре 2003 года Узденов пригласил нас в Светлоград. Поехали я, Корчагин, Качанов, Фаюстов Сергей, Фан Анатолий и Крючков Владимир. В кафе «Водник» встретились с Кемалом. С ним была его адвокат Валентина Николаевна. В ее присутствии Узденов заявил, что расскажет всем колхозникам о том, что Костерин является заказчиком убийства Лубянецкого, и что он, Узденов, готов подтвердить это в милиции, прокуратуре, суде. А почему прокуратурой края не была допрошена адвокат Узденова Валентина Николаевна?
Сергей Савенко:
- 22 ноября инициативная группа собирает общее собрание. По списку присутствовали 402 человека. К микрофону выходит Кемал Узденов, представляется и говорит: «Хочу заявить при всех. И свои слова подтвержу в любых инстанциях, что Николай Борисович Костерин через меня заказал Лубянецкого.
Анатолий Корчагин:
- В зале - гробовая тишина. Николай Борисович сидит - голова ниже колен, бледнеет, краснеет, синеет. А Кемал пальцем на него: «Ты являешься заказчиком убийства Лубянецкого!» В той ситуации Костерин не вышел и не сказал: «Товарищи, это клевета. Давайте пригласим правоохранительные органы. Я честный человек». А он промолчал. Люди так и разошлись, не услышав никаких возражений. Вот Узденову зачем это надо было, можно только догадываться. Мы предполагаем, что Костерин не рассчитался с исполнителями. Они начали давить на Кемала, а тот - на Костерина попытался повлиять таким образом. Чтобы ему заплатили. После этого собрания приезжал разбираться прокурор Валерий Сауляк, сделал вывод, что все это - борьба за власть. И - тишина!
Кравченко Николай Иванович - бригадир 3-й бригады колхоза-племзавода «Маныч»:
- Однажды утром жена зовет меня к телефону: «Тебя какая-то женщина спрашивает». Оказалось, это адвокат из Светлограда Валентина Николаевна. «Так как твой друг Костерин не отвечает на мои звонки, - говорит, - я хотела бы с тобой встретиться». Договорились о месте встречи. Перед отъездом в Светлоград я захожу к Костерину в кабинет, рассказываю. А он мне: «Скажи, что сейчас у Николая Борисовича денег нет, но у него есть иномарка, он ее продает. И 200 тысяч ты отвезешь, скажешь, что продал «Ниву» (у меня на тот момент была новая машина). Я поехал, встретился с адвокатом, она и говорит: «Костерин нам должен 1 млн. 200 тысяч за это убийство. Узденов дал мне показания, рассказал все как было. Если Костерин в ближайшее время не заплатит деньги, я эти документы могу случайно забыть в каком-нибудь РОВД, и начнется расследование». Приезжаю домой, рассказываю о встрече Николаю Борисовичу. Он: «Ты знаешь, Коля, я же им и муки давал, и масла растительного, и денег. Да что они в самом деле!..» Я говорю: «Не знаю, что ты давал, я вообще не при делах». Было это в июле 2003 года.
Я думаю, там еще большую роль играет и жена Костерина - Люба. Еще когда мы были сторонниками выдвижения Николая Борисовича в председатели, сидели у него дома и разбирали кандидатов на эту должность, в частности, главного агронома Михайленко, Люба дает нам такой совет: поезжайте, украдите его сына. (Он в Ставрополе учился.) И тогда Михайленко откажется от этого поста.
Морозов Александр Борисович - бывший владелец имущественного пая в колхозе-племзаводе «Маныч»:
- Сразу после убийства Лубянецкого все мы молчали, никаких показаний никому не давали, потому что Костерин нас предупредил: «Если откроете рот, то же самое будет с вашими детьми». От этого человека можно ждать всего, и мы опасались за жизнь своих детей.
Но когда Узденов всенародно указал на Костерина, люди, которым это было небезразлично, начали шевелиться. Видим, что местная милиция бездействует, прокуратура - тоже. Мы написали заявление в краевую прокуратуру. Приезжает оттуда старший следователь В. Слюсаренко, снимает с нас показания, проводит очную ставку и говорит: «Поехал я за ОМОНом». И как уехал в 2004 году, так до сих пор и едет...
Анатолий Корчагин:
- Костерин приехал на очную ставку со своей женой. Наверное, боялся очень и для моральной поддержки взял ее с собой. Слюсаренко говорит: «Николай Борисович, это ведь очная ставка, ваша жена здесь не нужна». А Люба, жена его, знает все это дело.
Сергей Савенко:
- И я про эту очную ставку могу рассказать. Зашел Костерин в кабинет, потом меня пригласили. Николай Борисович голову опустил, стал как свекла. Слюсаренко мне задает вопрос. Я говорю: «Да, это работа Костерина, это он Лубянецкого заказал» - «Я не заказывал» - «А кто?» Костерин промолчал. Вот и вся очная ставка. Буквально три минуты, никаких других вопросов, ничего.
Николай Борисович говорил: «Прокуратура и суд у меня в кармане. Захочу 10 миллионов отдам. И двадцать найду. Вы со мной никогда ничего сделать не сможете».
Александр Морозов:
- По нашим обращениям в правоохранительные органы, вроде бы, была реакция, начиналось расследование, но через месяц-два оно приостанавливалось. У нас уже гора отписок скопилась.
Николай Кравченко:
- Если будет серьезное следствие, а не подстава, это дело будет раскрыто. Кстати, наши показания есть и в ЮФО. Мы побывали в Ростове в аппарате полпреда президента РФ Д. Козака. Нас принял замначальника департамента по вопросам правоохранительной деятельности, обороны и безопасности К. Хагуш. Написали и там заявление, но результатов не дождались.
Александр Морозов:
- Мы же и второй раз в Ростов к Хагушу ездили. Приезжаем, он спрашивает: «Ну что, суд был?» Мы: «Какой суд! Глухо как в танке». Он: «Да ... твою мать! Сейчас Шепелю позвоню». Но, видно, не дозвонился.

Так называемые отписки из различных ведомств, начиная с администрации президента РФ, ФСБ, МВД и Генпрокуратуры, указывали на то, что обращения инициативной группы граждан из с. Дивного пересылались в прокуратуру Ставропольского края. Оттуда неоднократно следовал ответ, что обращение рассмотрено, указанные в нем доводы проверялись при проведении допросов свидетелей и очных ставок в ходе дополнительного расследования уголовного дела № 88034, возбужденного 9.11.99 г. по факту обнаружения трупа Лубянецкого А.У. с признаками насильственной смерти. Что указанные доводы о причастности к совершению преступления Костерина Н.Б. не нашли своего подтверждения. В связи с этим производство предварительного следствия по делу приостановлено. И что данное решение признано законным и обоснованным.
А может, прокурор района плохо искал?
Инициативная группа из Дивного полна решимости идти до конца, то есть до торжества закона и справедливости.
Анатолий ФИШКИН.