Песня звала в бой

Ставропольский журналист Леонид Булатов по комсомольскому призыву в августе 1943 года добровольно ушел на флот. Краткосрочные курсы молодого краснофлотца прошел на острове Русский близ Владивостока. Морское крещение получил на эсминце «Решительный» Тихоокеанского флота. С апреля 1944 года служил в действующем Северном флоте, на крейсере «Мурманск». Принимал участие в боях и изгнании фашистов из советского Заполярья.
В послевоенные годы проходил переподготовку на командных должностях кораблей Черноморского флота и Дунайской флотилии.
Накануне Дня Победы в 2000 году Леониду Булатову приказом Верховного Главнокомандующего Вооруженными силами Российской Федерации В. В. Путина присвоено звание капитана второго ранга в отставке.
Песня в годы войны была верным спутником и добрым другом моряков в боевых походах. Она звала на героические дела в борьбе с коварным врагом на море и на суше. Подлинной классикой стали песни «Вечер на рейде» (А. Чуркин – В. Соловьев-Седой), «Заветный камень» (А. Жаров – Б. Мокроусов), «Прощайте, скалистые горы» (Н. Букин – Е. Жарковский). Они звучали и на кораблях, и на передовой, и в глубоком тылу.
«Морским поэтом» в те суровые годы стал автор знаменитой «Священной войны» В. Лебедев-Кумач. Популярностью пользовались его песни «О чем ты тоскуешь, товарищ моряк?», «Два друга», «Комсомольцы-моряки» и особенно бодрая «Морская гвардия».
Почти на каждом корабле и в каждой части на берегу были свои доморощенные композиторы и поэты. Один из таких композиторов в годы войны служил на нашем крейсере «Мурманск». Это был красивый, подтянутый молодой офицер Сергей Павлович Весновский. Он «командовал» корабельным клубом, руководил духовым оркестром и художественной самодеятельностью, в которой принимал участие и я.
В погожие дни между походами на репетиции мы собирались на юте. Над Кольским заливом неслись бессмертный «Варяг», старинный «Кочегар» («Раскинулось море широко»), об острове Мудьюг, откуда маяк «в пургу и вьюгу дорогу освещает кораблям». Звучали и современные мелодии.
С особым желанием мы с Весновским разучивали песню о кубрике:
Затянем-ка песню, ребята,
Что часто в походах поем,
О дружбе и службе на флоте,
О кубрике шумном своем.
Эх, ты, шумный кубрик,
Наш родимый дом,
Поет баян,
Зовет к боям,
Вздыхает седой океан.
Бывает, промерзнешь на вахте,
Штормяга обдаст тяжело,
Но знаешь, что сменишься скоро
И в кубрике будет тепло.
Эх, ты, теплый кубрик...
Не помню, кто автор слов этой песни, но музыку к ней, как утверждали мои товарищи, написал Сергей Павлович.
Как-то летом сорок четвертого Весновский на репетиции прочитал нам стихотворение Николая Букина «Баренцево море»:
Не грусти, подруга, встретимся мы вскоре,
Возвращусь с победой я издалека,
Неспокойно наше Баренцево море,
Но зато спокойно сердце моряка.
Может, утром рано ты на край прибоя
Моряка с победой поздравлять придешь.
С берега крутого мне махнешь рукою,
Я пойму, что любишь, я пойму, что ждешь!
- Это же готовая песня! – воскликнул кто-то.
И уже на следующей репетиции Весновский проиграл свою музыку. Мы быстро разучили эту прекрасную песню, которой суждено было долго жить. Она пошла гулять по свету под названием первой строки текста «Ой, ты море, море...»
Автор стихов Николай Букин, известный автор знаменитой песни «Прощайте, скалистые горы», в книге «Рыбачий» рассказывал, что он слушал свою песню в разных уголках страны. Она даже прозвучала в телефильме «Покорение Джомолунгмы», где уставшие альпинисты, заменив «море» на «горы», пели:
Ой, вы, горы, горы, ни конца ни края,
Ходят низко тучи, снежный шторм ревет...
В те далекие военные годы поэту, который служил на Рыбачьем, так и не удалось встретиться с композитором, находившимся на крейсере «Мурманск» в Кольском заливе, на рейде Ваенги (ныне Североморск).
После долгих поисков удалось выяснить, что С. П. Весновский живет в Нижнем Новгороде, преподает в одной из школ музыку, где дети с удовольствием поют его «Кубрик» и «Ой, ты, море, море...».

Позывные Москвы
В годы войны ежедневно по Всесоюзному радио зачитывались письма фронтовиков. С переднего края войны решил по радио передать свой фронтовой привет родным и знакомым и я. Сейчас не помню уже точно содержания этого письма. Были там какие-то слова из песни, мол, «моряк бывалый пройдет сквозь грозы и невредимым придет домой».
Потянулись дни томительного ожидания. И вот однажды в кубрике слышу громкий голос корабельного почтальона: «Булатов! Принимай позывные Москвы». И вручает мне фирменную открытку на бланке Комитета по радиофикации и радиовещанию при СНК СССР из отдела писем «С фронта и на фронт» с лаконичным текстом: «Уважаемый тов. Булатов! 26 января 1945 года нами было передано ваше письмо на радио. Референт В. Морозова». Ждать после этого пришлось недолго. Где-то в десятых числах февраля наш почтальон вручил мне первые три десятка «треугольников». Буквально со всех концов страны писали люди разных возрастов и профессий, делились радостями и невзгодами, приглашали в гости и на постоянное место жительства. За короткий срок в мой адрес пришло не менее пятисот таких посланий.
Слух о моей почте молнией пронесся по кораблю. Вечером в нашем кубрике яблоку негде было упасть. Письма читали вслух, делились впечатлениями. Я щедро оделял посланиями своих товарищей. Уверен, что ни одно из них не осталось без ответа.
Сам же я долгое время переписывался с десятиклассницей Алевтиной Сидоровой из Челябинской области. Мне в ту пору не исполнилось еще и восемнадцати. Ведь на фронт я ушел добровольцем по комсомольскому призыву в сорок третьем году, когда мне «стукнуло» шестнадцать лет.
Впереди предстояли новые боевые походы. Близился час победы...

Моряк сошел на берег
На крейсере «Мурманск», переданном нашей стране союзниками в апреле 1944 года, собрались моряки со всех флотов. Командовал кораблем гвардии капитан первого ранга Александр Зубков, бывший командир легендарного гвардейского крейсера «Красный Крым». В нашей трюмной группе были балтийцы Иван Гришин, Василий Карташов, Федор Доможиров, Михаил Андреев, Василий Кузнецов, отстоявшие в суровых боях Ленинград. Черноморцы Иван Иванов, Николай Лунев, Василий Кривич – героические защитники Одессы, Севастополя, Кавказа. Североморец Аким Морозов. Тихоокеанцы: Николай Кориков, Михаил Теребилов, Владимир Мартынов и я.
Наша дружба крепла и закалялась в боевых походах. Решающий удар фашистам нанесли осенью 44-го. Враг был выбит из Заполярья. Медалями «За оборону Советского Заполярья» в числе других был отмечен и личный состав нашего корабля.
Но бои на море продолжались. То и дело в наши воды проникали гитлеровские субмарины. Геройски погиб эсминец «Деятельный». Стойко боролся за жизнь экипаж эсминца «Разъяренный», когда вражеская торпеда оторвала кормовую часть корабля. Заделав пробоину, с помощью буксиров он вернулся на базу.
И вот наконец «на рейде большом легла тишина», как поется в одной из любимых песен моряков. В одно из первых мирных увольнений на берег мы сфотографировались на память: Василий Кузнецов, Аким Морозов, Михаил Андреев и я.
После демобилизации В. Кузнецов женился и остался в Мурманске, М. Андреев уехал в Ленинград, А. Морозов обосновался где-то на Севере.
Леонид БУЛАТОВ,
капитан второго ранга в отставке,
г. Ставрополь.